Пещерные города и монастыри Крыма

Один из первых вопросов, возникающих при посещении какого-либо из «пещерных городов», — «Кто же их создатель?» Имеют в виду обычно древнее население, его этнический состав, культурные традиции.

Для того чтобы дать ответ, придется совершить экскурс во времена еще более отдаленные, чем эпоха возникновения «пещерных городов». Население средневековой Таврики сформировалось на базе разных этнических групп, пришедших на полуостров в разное время. Уже в середине I тысячелетия до н.э. картина была довольно сложной. В юго-западной части полуострова соприкасались скифы, тавры и греки-эллины. Уровень их социально-экономического развития и культуры весьма различался. Тавры, сохранявшие первобытнообщинный уклад, жили замкнуто в труднодоступных горных районах, враждуя с соседями. Скифы, обитавшие в то время в степях и предгорье, переживали процесс социальной дифференциации и образования государства, оформившегося в III в. до н.э. и просуществовавшего до середины III в. н.э. Археологические материалы свидетельствуют, что позднескифское население постепенно продвигалось в предгорья, осваивая тот район Внутренней гряды, где ранее проживали тавры.

В середине III в. полуостров испытал нашествие племен восточных германцев — готов и пришедших с Северного Кавказа ираноязычных аланов. В конце IV в. пространства между Волгой и Доном были завоеваны гуннами. Под властью гуннского племенного союза оказалась и равнинная часть Крыма.

Исследователь «пещерных городов» Е.В. Веймарн полагал, что часть населения позднескифского государства после окончательного его разгрома гуннами могла уйти в горные районы Таврики и стать той этнической основой, на которой сформировалось средневековое земледельческое население, создавшее «пещерные города». Первоначально это были небольшие поселения, иногда укрепленные, но в дальнейшем, в связи с развитием феодальных отношений, некоторые из них постепенно превратились в значительные города (Эски-Кермен, Мангуп, Кыз-Кермен, с X в. — Чуфут-Кале). Этому способствовало их выгодное расположение вблизи оживленных дорог, возникших еще в античное время. Остальные, более мелкие укрепления, тоже условно называемые «пещерными городами», расположенные на труднодоступных высотах, в достаточной степени защищенные оборонительными стенами, по существу были укрепленными замками (Тепе-Кермен, Сюйреньская крепость, Кыз-Куле и др.).

Есть и другая версия, согласно которой в заселении этой области приняли участие преимущественно сармато-аланы и готы. В ее пользу говорят данные, полученные при новейших исследованиях могильников позднеантичного и раннесредневекового времени, в том числе и относящихся к некоторым из «пещерных городов» (Мангуп, Эски-Кермен, Чуфут-Кале). Оказавшись в сфере влияния Византии, это население стало не только ее военно-политическим партнером, но также начало сближаться с ней в идеологическом отношении. Империя прилагала немало сил и средств, чтобы распространить христианство среди союзных ей варваров. Уже в начале IV в., согласно церковной исторической версии, в Херсонесе христианские миссионеры окропляли святой водой обращенных в христианство язычников, имея за спиной блистающую доспехами имперскую пехоту. Правда, эти сведения носят легендарный характер и не подтверждаются данными многолетних исследований историков и археологов. Реальные признаки появления христианской общины в Херсоне относятся лишь к концу IV и 1-й половине V в.

В дальнейшем византийские власти, особенно в период правления Юстиниана I, не скупились на строительство великолепных базилик, внушительный тяжеловесный облик которых и внутренний объем, казавшийся в мерцающем свете лампад и свечей бесконечным, усиливали впечатление бессилия и ничтожества человека перед небесной ратью, так похожей на вполне реальное византийское воинство. Базилики должны были продемонстрировать погрязшему в язычестве населению Херсона и окружающим варварам абсолютное превосходство новой веры. Однако, несмотря на все усилия миссионеров и византийской администрации, проникновение христианства в глубинные районы полуострова проходило крайне медленно и трудно. Процесс христианизации в Таврике закончился в основном к концу I тысячелетия н.э. В итоге этнический конгломерат, подвергшийся влиянию византийской культуры и идеологии, перенявший греческий язык, приобрел черты этнической общности, известной в дальнейшем как крымские греки. В 1778 году они были переселены на северное побережье Азовского моря, где их потомками являются греки румеи и урумы, проживающие на территории Донецкой области в Приазовье.

Во 2-й половине VII в. Восточная Таврика была захвачена хазарами, которые постепенно распространяли свою власть далее на запад. В предгорьях Крыма в VIII-IX вв. появилось население, оставившее памятники так называемой салтово-маяцкой культуры, носителями которой, возможно, были подчиненные хазарам тюркоязычные протоболгары и аланы. Хотя элементы этой культуры могли проникать в среду сложившегося на гото-аланской основе местного христианизированного населения через торговые контакты.

Хазарское вторжение по времени совпало с иконоборческим движением в Византии (726-834). Весьма распространено мнение о том, что в Таврику из восточных провинций империи убежали иконопочитатели, основную массу которых составляли особенно гонимые властями монахи. Предполагается, что эти мигранты основали ряд пещерных монастырей (Успенский, Качи-Кальон, Шулдан, Чилтер и др.). Однако не все специалисты разделяют это убеждение. Ни письменные, ни археологические источники не дают этому прямых подтверждений. Более определенно можно говорить о возникновении большинства монастырей не ранее XII-XIII вв.

В конце VIII в. теснимое хазарами местное население Юго-Западной Таврики выступает против них под предводительством епископа Иоанна Готского. Поводом для него послужил захват хазарами главной крепости страны Дори, Дороса, которая после этого была переименована в Мангуп. Восстание потерпело поражение, его предводители были захвачены в плен. Иоанну удалось бежать из хазарской темницы. После кончины он был канонизирован как последовательный борец за восстановление в империи почитания икон. Святитель был погребен в основанном им монастыре Святых Апостолов в Партените.

Несмотря на неудачу антихазарского выступления, власть завоевателей оказалась недолговечной. Уже к концу IX в. Византия восстановила свой контроль над Таврикой. Хазарский каганат рухнул, ослабленный изнурительными войнами с арабами, печенегами, мадьярами. Нарастало и сопротивление племен, бывших его данниками. В числе последних была и часть восточных славян, объединившихся в конце IX в. в государство Киевскую Русь. Смертельный удар Хазарии был нанесен князем Святославом, в 965 году разгромившим ее основные города Саркел, Итиль и другие, а Византия в начале XI в. довершила полный разгром своего бывшего союзника в борьбе с арабским нашествием. Однако и сама Византия во второй половине XI в. была ослаблена вторжением с востока турок-сельджуков, захвативших большую часть владений империи в Малой Азии. Теперь ей было уже не до защиты своих интересов в Таврике, хотя свое идеологическое и в более широком плане культурное влияние в этом регионе она сохраняет вплоть до своей гибели в середине XV в. под натиском турок-османов.

В этих условиях кочевники, владыки степей, становятся доминирующей силой на полуострове. Они принуждают население долин и поморья платить им дань. В XII-XIV вв. в Юго-Западном Крыму формируется крупное по тем временам княжество Феодоро с одноименным центром на горе Мангуп. Его границы охватывали значительную часть предгорий Юго-Западного Крыма. Принадлежал княжеству и ряд укреплений на побережье от Алушты до Ласпи. Остатки их известны на Южном берегу как «исары». Обычно они располагались на обрывах и южных склонах Главной гряды напротив крепостей генуэзцев, контролировавших прибрежную полосу.

Генуэзцы прочно обосновались на крымских берегах во второй половине XIII в. Ими была основана будущая столица колоний на месте античной Феодосии, названная Кафой. Через столетие они вытеснили из соседней Солдайи (Судака) своих исконных конкурентов в морской международной торговле — венецианцев. У молодого княжества Феодоро генуэзцы отняли Балаклавскую бухту, над входом в которую построили крепость Чембало. Она стала центром административного подразделения, именовавшегося капитанством Готией, в которое входили прибрежные укрепления между Алуштой и Симеизом.

Возможно, по соседству с Мангупским княжеством существовало и другое, Кыркоркское, с центром на плато Чуфут-Кале. В середине XIV в. оно было завоевано Золотой Ордой. Его территория перешла под власть татарских беев Яшлавских.

По-иному складывались исторические судьбы степного Крыма и восточной части Таврики. Степями после хазар завладели печенеги (конец IX — середина XI в.), затем половцы (середина XI — 1-я половина XIII в.), и в XIII в. — татары. В 1-й половине XV в. владения татар вплотную подошли к княжеству Феодоро.

В 1475 году на полуостров вторглись турки. Прежде всего они захватили Кафу и другие генуэзские крепости. Затем пало княжество Феодоро. Захваченная территория была включена в состав Османской империи. Крымское ханство стало ее вассалом. Крым вошел как составная часть в мощный военно-политический тандем, установивший контроль над обширными пространствами восточноевропейских степей. В этих условиях большинство «пещерных городов» утратили свое значение, отпала необходимость оставаться на плато труднодоступных гор, вдали от плодородных земель. Население Таврики постепенно покидает «пещерные города» и окончательно селится в долинах.

Весьма сложно определить однозначно, какой из этносов, прошедших через полуостров или успевший сложиться на его территории за бурную средневековую пору, был конкретным создателем того или иного «пещерного города» или тем более городов в целом. По-разному складывались судьбы этих поселений на различных этапах истории полуострова. За время своего весьма продолжительного существования они не раз могли поменять свой статус, население и даже имя. Кстати, в подавляющем большинстве названия «пещерных городов», дошедшие до нас, несомненно, возникли очень поздно, тогда, когда они уже были давно покинуты жителями, и окрестное население потеряло о них реальную историческую память. Показателен в этом отношении пример названия одного из самых живописных памятников — Эски-Кермена. Название переводится с крымскотатарского языка как «Старая крепость». Впервые оно фиксируется только в конце XVIII в. В 1578 году здесь побывал польский дипломат Мартин Броневский, тогда крепость уже была необитаемой; жители соседнего села Черкес-Кермен так же именовали и ее руины. Ничего определенного они не могли сообщить об истории этого места.

Лишь для Мангупа, Чуфут-Кале и Инкермана известны их дотатарские названия, соответственно: Феодоро, Кырк-Ор, Каламита, но и они не являются первоначальными, а фиксируются источниками не ранее 2-й половины XIII в., да и то только в отношении Кырк-Ора. По поводу первоначальных наименований дискуссия идет не первое столетие. Так, например, упоминавшийся Дорос отождествлялся разными авторами то с Мангупом, то с Эски-Керменом, то с одной из южнобережных крепостей (авторы данного материала придерживаются мнения о наиболее вероятной связи Дороса с Мангупом), а что касается пункта с названием «Фуллы», не раз фигурирующего на страницах письменных источников, то здесь вариантов куда больше: Чуфут-Кале, Кыз-Кермен, Бакла, город Старый Крым, городище Тепсень в Коктебеле. Некоторые полагают, что селение вообще находилось за пределами Крыма.