Чуфут-Кале — пещерный город-долгожитель

• Ворота Кучук-Капу (Малые ворота). Древний пещерный комплекс
• Караимские кенассы
• Водосборный колодец
• Руины мечети
• Гробница Джанике-ханым
• Средняя оборонительная стена. Ворота Орта-Капу (Средние ворота)
• Чауш-кобасы
• Тюрьма
• Усадьба Фирковича
• Восточная оборонительная стена. Ворота Биюк-Капу (Большие ворота)
• Иосафатова долина
• Осадный колодец Чуфут-кале

Ворота Кучук-Капу (Малые ворота). Древний пещерный комплекс

Поднимемся по крутому зигзагу древней мощеной дороги, и войдем в «мертвый город» через южные Малые ворота — Кучук-Капу. Их называли еще «потайными», так как они не видны, пока не подойдешь к ним вплотную. Массивные дубовые створки ворот обиты железом; к ним примыкает южная оборонительная стена, сложенная из необработанного камня на известковом растворе, толщиной до 1 м, высотой до 5 м. Верхняя часть стены перестроена и снабжена бойницами для стрельбы из ружей.

Ворота эти были настоящей ловушкой: снаружи подступ к ним прикрывала оборонительная стена, вдоль которой идет последний марш дороги: противник приближался к воротам, будучи обращен к стене правым, незащищенным боком — ведь щит держали в левой руке. В это время защитники крепости осыпали их стрелами со стены. Тараном выбить ворота невозможно, потому что перед ними неудобный крутой спуск, а пологая тропа у самого входа резко сворачивает. Но даже ворвавшись на территорию крепости, штурмующие сразу попадали в узкий коридор, специально вырубленный в скале. С деревянного настила защитники сбрасывали на врагов камни, лили кипяток, в лучники, затаясь в оборонительных пещерах, стреляли без промаха. Свой нынешний вид ворота приобрели на рубеже XV- XVI вв.; первоначальная оборонительная стена проходила на 20 м выше, по кромке плато, перекрывая скальный распадок в наиболее узкой части.

Нынешняя стена пересекает пещерный комплекс, появившийся на этом месте гораздо раньше. Перед южной оборонительной стеной имеются 10 пещер, расположенных в три яруса. Это первые, самые старые пещеры. За воротами пещеры по обе стороны дороги, ведущей в глубь городища, они также образуют 3-4 яруса. Всего здесь насчитывается 32 внутрискальных помещения, совершенно различных по форме, качеству отделки и архитектурным деталям. По всему видно, что пещеры здесь строились без какого-либо плана, разными хозяевами, с раными целями, но, скорее всего, в единый временной период. Можно разглядеть и следы вырубленных в скале лестниц, когда-то соединявших пещеры разных ярусов. Кое-где стена пересекает эти лестницы, явно "разъединяя" то, что ранее составляло единый пещерный комплекс.

В дореволюционной литературе есть упоминания о том, что в одной из пещер была церковь со следами росписи: «Направо по входе в ворота при разделении дорог еще видны были остатки пещерной церкви со следами росписи, а рядом — усыпальница с костями». В 70-е годы XX в. действительно была раскопана усыпальница с человеческими костями; что касается пещерной церкви, то первоначальный облик ее изменился, однако на стенах пещер комплекса обнаружены процарапанные кресты.

Вероятно, этот монастырь времен аланского Кырк-Ора опустел после того, как крепость была захвачена татарами и оборонительная система на этом участке была перестроена. Стена разрезала пещерный комплекс, и часть пещер стала использоваться в качестве оборонительных. Что касается монахов, то они обрели приют в Успенском монастыре, по соседству с христианами — обитателями долины Марьям-Дере.

Извилистая дорожка, пробитая в материковой скале, ведет на плато. Тропинка, сворачивающая налево, заканчивается у западной границы Чуфут-Кале. Здесь город отделен низкой каменной стеной сухой кладки от пустыря Бурунчак. Выйдя от углового дома на «Бурунчакскую» улицу, мы можем пройти по северной стороне городища.

Караимские кенассы

Другой маршрут — по «Кенасской» улице — проходит с южной стороны плато. Слева видны руины многочисленных домов, справа за высокой оградой два здания кенасс — караимских храмов.

Термин "кенасса" стал употребляться относительно поздно — уже в новое время, ранее караимские храмы по аналогии с еврейскими назывались синагогами (слово греческое). Согласно преданиям, Большая или Соборная кенасса (та, что слева) построена в XIV веке; Малую кенассу (Кодэш-Рэва — Дом собрания) построили в XVIII веке караимы, которые переселились из Мангупа и вывезли оттуда "стройматериал". Во всяком случае, в стенах обоих зданий имеются одинаковые голосники — приспособление, которое в XVIII в. уже не применялось.

Обе кенассы находятся во дворике за глухими каменными стенами. С улицы во дворик ведет калитка, порогом служит великолепная беломраморная плита, взятая из более древней постройки. Перед Большой кенассой у ограды находится высеченный из камня резервуар для воды с небольшим сливным отверстием. Это, по-видимому, остатки миквы — фонтана для ритуальных омовений перед посещением храма. Возле стен установлены скамьи с нишами внизу. На этой террасе собирались верующие в ожидании службы.

Малая кенасса появилась в конце XVIII в., когда караимская община покинула пришедший в упадок Мангуп и перебралась в Чуфут-Кале. При этом она вывезла с Мангупа материал и оборудование для своей кенассы. Она проще и скромнее первой и предназначалась для повседневных служб и разных собраний, поскольку текущие и судебные дела караимской общины решались духовными властями.

В Большой Соборной кенасе устраивались торжественные праздничные службы. Это здание базиликального типа, снаружи обнесенное с двух сторон галереей с десятью колоннами, поддерживающими полукруглые арки. Колонны опираются на низкий парапет из массивных каменных плит, украшенных рельефными розетками. Теперь, после долгого пребывания в полуразрушенном состоянии, она открылась заново.

Внутреннее устройство кенасс во многом сходно с устройством синагог и в основных элементах восходит к библиейскому Иерусалимскому храму. Перед входом в кенассу находится азара — открытый притвор, с каменными скамейками, огражденный невысокой каменной стеной. Здесь собирались старейшины караимского общества для разбирательства споров религиозного содержания.

В кенассу входили без обуви, оставляя ее на террасе. Внутри кенасса была убрана коврами; на массивных дубовых балках висели хрустальные и медные люстры (до наших дней сохранились лишь кольца для их крепления). В стены зала вмонтированы кувшины, служившие голосниками-резонаторами, улучшавшими акустику помещения. На боковых полках и в шкафчиках хранились молитвенники и утварь для религиозных церемоний.

Зал кенассы делился на три части. Сразу у входа расположено мошау-зекеним — седалище стариков: старикам и тем, кто носил траур, во время молитвы разрешалось сидеть на деревянных скамьях, обитых кожей. Сверху нависал балкон с отдельным входом, некогда закрытый густой деревянной решеткой: там молились женщины, оставаясь невидимыми для мужчин. Вторая часть кенассы — основной зал — называлась шулхан — место для прихожан, где молились все мужчины; молитва совершалась стоя и коленопреклоненно, дважды в день: утром и вечером. В обращенной к югу части храма находился гехал — алтарь, в котором хранилась в обитом серебром ящике Тора, три позолоченные доски с эмблемами трех миров с изображениями Иеговы, семисвечника и жертвенника и два страусиных яйца. Сходным, хотя и более простым было убранство Малой кенассы.

Слева — аэрофото караимских кенасс, справа — свиток Торы из чуфуткалинской кенассы

Осмотрев кенассы, выйдем на Главную улицу; почти напротив сохранилось здание типографии, основанной в 1731 году. Это самая древняя типография в Крыму, где печатались в основном книги религиозного содержания. Первая напечатанная здесь книга датируется 1734 г., последняя — 1805 г., после чего типографию перевели в Евпаторию. В библиотеке Бахчисарайского музея есть книги на древнееврейском и караимском языках, отпечатанные в чуфут-калинской типографии.

Пройдя немного дальше по улице, выйдем на главную площадь Старого города. Сюда выходят три улицы: уже знакомая нам Кенасская, чуть севернее — Средняя и еще далее — Бурунчакская. Здесь мы познакомимся с тремя памятниками — руинами мечети, водосборным колодцем и мавзолеем-дюрбе Джанике-ханым.

Водосборный колодец

Водосборный колодец расположен немного южнее площади. Он представляет собой вырубленный в скале резервуар, куда собирается дождевая и талая вода: причем сам колодец и подходы к нему устроены так, что основной поток дождевой воды, проходящий через Средние ворота — Орта-капу — неизбежно оказывается в колодце; рядом с ним вырублены в скале два отстойника. Известно, что уже в XVII в. Чуфут-Кале был безводным местом; воду в город привозили из окрестных источников на ослах.

Руины мечети

От водосборного колодца пройдем немного на северо-запад. На стыке Кенасской и Средней улиц находятся руины мечети. Сохранились четыре круглые неглубокие ямы, высеченные в скальном основании. Как предполагается — гнезда колонн, подпиравших кровлю. В двадцатых годах стены еще поднимались на значительную высоту и при исследовании мечети сотрудник Бахчисарайского музея Осман Акчокраклы высказал предположение, что она возведена на месте разрушенного христианского храма. Во всяком случае, при постройке использованы архитектурные детали из проконнесского мрамора — изящные византийские капители и другие обломки. Еще одна мраморная капитель была найдена в ограде старинной усадьбы.

На самом плато найдены и другие мраморные архитектурные детали: порог у входа в кенассный дворик и плита на внешнем фронтоне Восточных ворот. Эти мраморные архитектурные детали безусловно принадлежали ранне-византийскому храму: во-первых, они были привозными, ибо в Крыму нет месторождений мрамора; во-вторых, проконнесский мрамор, этот излюбленный материал византийских зодчих, перестали добывать уже к VIII в. Предполагается, что при сооружении мечети ее ориентация поменялась на 90 градусов; в восточной стене убрали алтарное полукружие, сделав ее глухой, а с южной стороны пристроили нишу михраба. Перестройку облегчало то обстоятельство, что ранневизантийский храм и ранняя крымская мечеть имели форму базилики; в пользу этого говорит и упоминание Эвлии Челеби о том, что мечеть была «старинной архитектуры».

Мечеть была построена в 1346 г. в правление хана Джанибека, при котором Кырк-Ор был завоеван татарами. В середине XV в. первый крымский хан и родоначальник династии Хаджи-Гирей произвел основательную реконструкцию мечети. В честь этого было сделана надпись над входом, которую записал Эвлия Челеби: "Построил эту мечеть благословенную великий султан и достопочтенный хакан, повелитесь царей арабов и не-арабов, султан Хаджи-Герай хан, сын Гиас-эддин хана, сына Эртогмазхана, да продлит Бог его жизнь и царствование. Год 859 (1455)". Обломок плиты с арабской надписью "Хаджи-Гирей, сын Гиасаддина" были найдены во время раскопок мечети в 1928 году, когда описание Эвлии Челеби еще не было известно. В строительных надписях часто встречаются неточности, когда строителем именуется хан, осуществивший обновление сооружения, построенного гораздо ранее. Рядом с мечетью, по сообщению некоторых историков, было построено и медресе, однако подтвердить это могут лишь раскопки.

Гробница Джанике-ханым

К северо-востоку от площади, ближе к обрыву, находится почти полностью сохранившийся мавзолей XV в. — прекрасный образец «сельджукской» архитектуры. Это монументальное восьмигранное сооружение под черепичной крышей, украшенное по ребрам граней резными колонками. К нему примыкает покрытый резьбой портал с массивной аркой. В глубине мавзолея на ступенчатом возвышении видно надгробие, украшенное изящной, словно орнамент, арабской надписью: «Это гробница великой государыни Джанике-ханым, дочери Тохтамыш-хана, скончавшейся месяца рамазана 841 года (1437)».

Памятник этот окружен легендами. Согласно одной из них Джанике погибла, отважно защищая крепость от врагов, и отец приказал на месте ее гибели воздвигнуть мавзолей. Легенда эта интересна тем, что в ней проглядывает древняя местная основа: образ отважной воительницы неоднократно встречается в крымских легендах, но явно не соответствует положению мусульманской женщины. Другие версии легенды говорят или о тяжелой болезни этой любимой дочери хана, которой для лечения потребовался здоровый воздух Кырк-Ора, или о недозволенной любви ее к татарскому бею или генуэзцу; преследуемая отцом, она бросилась в пропасть с места, близ которого была похоронена как самоубийца вдали от родных могил..

Но история разрушает все версии этой легенды: отец Джанике, великий хан Золотой Орды Тохтамыш (соперник и победитель памятного в русской истории по Куликовской битве Мамая), приведший в 1382 г. огромное войско под стены Москвы, был впоследствии разбит знаменитым Тимуром, бежал в Киргизские степи, где и погиб в 1405-1406 гг. Таким образом, дочь его пережила отца на 32 года. Кто же и почему оказал такую честь дочери Тохтамыша Джанике? Сведения, по крупицам собранные из мусульманских источников, позволяют в общих чертах воссоздать следующую картину.

Джанике была выдана замуж за Едигея — могущественного эмира ногайской орды, фактически управлявшего степью. Тем не менее, он не мог претендовать на трон, и лишь его потомство от брака с чингизидкой Джанике могло бы на это рассчитывать.

В 1397 г. Едигей переметнулся к самаркандскому правителю Тимуру; их войны с Тохтамышем развернулись на огромных пространствах Орды — от Крыма до Хорезма. В гневе на зятя и его жену — свою дочь — Тохтамыш убивает Тогайбек — мать Джанике.

Большое впечатление на мусульманский мир произвело паломничество Джанике в Мекку в 1416 г., отмеченное историками. Эласкалани пишет о прибытии знатной паломницы в Дамаск в сопровождении 300 всадников, совершивших хадж в обществе сирийского каравана. В 1420 г. произошла битва между Едигеем и крымским войском Кадыр-Берды хана, младшего сына Тохтамыша «от наложницы из племени черкес», как называли татары асов-алан. Оба соперника погибли в битве. Есть упоминание, что когда царевичу было три года, Джанике умолила Едигея пощадить брата и "спрятала его в царстве" — очевидно, в Кырк-Оре.

После смерти мужа — Едигея — она и сама возвращается в Кырк-Ор, ведь по материнской линии ее корни восходят именно к Кырк-Ору. Хаджи-бек, «хан Киркельский», упромянутый в связи со сражением при Синих водах 1363 г., приходился ей дедом. Его дочь Тогайбек стала одной из трех жен Тохтамыша и матерью Джанике. После гибели Кадыр-берды в 1420 г. Джанике осталась старшей в роду Тохтамыша. Вероятно, она была правительницей кыркорского бейлика вплоть до своей кончины в 1437 г., как о том свидетельствует надгробная надпись. Судя по всему, она мудро сделала ставку на сторонников самостоятельного Крымского ханства и поддержала Хаджи-Гирея (тоже чингизида), видя в нем преемника и опору в борьбе с другими претендентами на власть. В Кырк-Оре Хаджи-Гирей появляется в 1437 г. Надо думать, благодаря ему укрепилась традиция, согласно которой происхождение самостоятельного крымского ханства возводилось к Тохтамышу через посредство его дочери, впоследствии правительницы Кырк-Ора — Джанике-ханым.

Мавзолей Джанике-ханым. Вид до ремонта начала 80-х гг. XIX в.

Примечательно, что народная легенда опоэтизировала кыркорские корни Джанике, связав их с преданием о тайном колодце, служившем источником воды во время осады. Надо сказать, что и то, и другое, отдельно взятое — правда. Итак, согласно легенде, во дворец Тохтамыша, где живет затворницей юная Джанике, проникает пастушок Али и рассказывает ей, что Кырк-Ор осажден и люди гибнут от жажды. «Ты наша, Джанике», — настойчиво повторяет он; именно поэтому доверяется ей тайна колодца, куда ведет такой узкий ход, что только тонкая, как тростинка, девушка может пробраться к воде. Всю ночь они носят воду, наполняя каменный бассейн. К утру Джанике, не выдержав напряжения, умирает, почитаемая народом как избавительница родного Кырк-Ора. Примечательно, что легенда сохранила память о колодце на случай осады, речь о которой пойдет чуть позже. Упоминается и дворец Тохтамыша, близ которого находится колодец. Но последний был в районе Бурунчакской стены, поблизости от Малых ворот; именно здесь, по преданиям, находился и ханский дворец.

От Дюрбе тропинка ведет вдоль северного обрыва, откуда открывается грандиозный вид на долину Ашлама-Дере и панораму Крымских гор. Это одно из очень немногих мест, откуда можно увидеть высочайшую вершину Крыма Роман-Кош. Выжженные солнцем белые каменистые дороги, пересекая холмы, ведут к астрофизической обсерватории в поселок Научный, в Баклу, на Тепе-Кермен, в долину р. Качи. Возможно вид, открывавшийся с этого обрыва, вдохновил Мицкевича на дивные строки сонета "Дорога над пропастью в Чуфут-Кале".

Долина Ашлама-Дере. Вид с чуфуткалинского плато

Средняя оборонительная стена. Ворота Орта-Капу (Средние ворота)

Еще несколько шагов по тропе — и мы оказываемся у Средней оборонительной стены, которая пересекала плато от одного края обрыва до другого. Ее датируют VI-VII вв.

Стена пятиметровой толщины разделяет Старый и Новый город, возникший в XIV-XV вв. Это самый древний памятник городища с довольно сложной планировкой. Стена состояла из двух куртин по 60 м длиной. В месте их стыка расположены ворота. Первоначально стена состояла из двух панцырей, между которыми закладывали бут. Внешний панцырь был выложен из хорошо отесанных блоков известняка. Высота стены — 7-8 м, толщина первоначально 4,5-5 м, позднее в связи с появлением огнестрельного оружия ее наращивают до 10 м.

Параллельно северной куртине в 10-15 м от нее проходил 65-метровый крепостной ров, вырубленный в скале, шириной 4 м, глубиной 2 м; он наполнялся дождевой водой, стекавшей по желобкам, высеченным в скале. Большой ров не доходил до края северного обрыва — здесь, в северной оконечности стены, была сделана вылазная калитка, скрытая от взоров неприятеля, штурмующего ворота. Перед ней вырубили два малых 12-метровых рва. У северного и южного края стену фланкировали две башни. После возведения Восточной оборонительной стены Средняя стена утратила свое оборонительное значение, и пространство вдоль нее стало застраиваться. На этом месте возникает усадьба и связанный с ней комплекс пещерных сооружений — Чауш-кобасы.

Чауш-Кобасы

У самого края северного обрыва — лестница, ведущая вниз в две большие пещеры; в центре первой пещеры оставлен подпорный столб для укрепления потолка. Оконные проемы, выходящие на обрыв, сохранили следы когда-то вставлявшихся железных решеток. Это огромное и мрачное пещерное сооружение, известное под именем Чауш-Кобасы, долгое время считалось тюрьмой. Однако на основе археологических исследований Е.В. Веймарн пришел к выводу, что Чауш-Кобасы — подвальное помещение богатой караимской усадьбы, построенной не ранее XVII в.

Первая пещера площадью 48 кв. м и с высотой потолка 3,5 метра оснащена массивной колонной, ее высокие окна выходят на балку Ашлама-Дере.

Вторая, нижняя пещера комплекса, куда ведет еще один лестничный спуск, по размеру превосходит первую — площадь 75,5 кв.м, высота 3,2 метра. А.А. Гуськов считает, что это Чауш-Кобасы — классический пример жилого пещерного помещения с верхним парадным залом и спальной комнатой семьи богатого человека.

Где же в таком случае находилась печально известная тюрьма, в которой ханы держали самых важных своих пленников?

Тюрьма

Она поразила даже видавшего виды Эвлию Челеби: «В этой крепости есть тюрьма для ханских пленников. Нет в мире тюрьмы, подобной этой адской темнице ... Из тюрьмы этой Чуфут-кале освободиться никак невозможно, разве что если вынесут из нее в гробу». По предположению А.Г. Герцена, таким местом был скорее всего пещерный комплекс в Новом городе на краю обрыва в 50 м от Средней оборонительной стены, недалеко от экскурсионного маршрута. Он состоит из четырех помещений, к которым ведет узкий проход. Слева от него — обширное помещение с двумя подпорными столбами и двумя маленькими окошечками, выходящими в обрыв. У этой стены — отверстие люка, ведущего в нижнее помещение: сверху оно перекрывалось деревянным помостом, образуя своего рода каменный мешок.

План и разрез тюрьмы

В верхней камере под запором, скорее всего, содержали временных узников, а опасных заключенных бросали в нижнее помещение. Оно в три раза меньше по размеру, невысокое, и только одно узкое окошко, правда с изящным обрамлением, освещает его и дает возможность глотнуть свежего воздуха.

Здесь ханы держали знатных пленников в надежде получить за них большой выкуп. В конце XV века здесь был заточен литовский посол Лез, в середине XVII века — польский гетман Потоцкий (он воевал против давних заклятых врагов крымского хана — запорожских казаков, однако в плену держали и его. Дело ведь не в том, кто ты, враг или союзник. Плати выкуп!). Томились в застенках Чуфут-Кале и русские послы, видные политические деятели — любимец Ивана Грозного Василий Грязной, а также Василий Айтемиров и князь Ромодановский, посланные в конце XVII века в Крым для заключения мирного договора.

С 1660 по 1681 годы здесь находился в заточении русский воевода В.Б. Шереметев, плененный на Волыни. Только через 11 месяцев начались переговоры о выкупе. Четыре хана успели смениться за время заточения воеводы, предъявляя свои трудные для выполнения требования. Согласно некоторым источникам, в качестве выкупа крымские ханы требовали, ни много ни мало, два города — Казань и Астрахань. Сам Шереметев не хотел свободы такою ценой. Царю Алексею Михайловичу он писал: «Хан мучил меня, никого так никто не мучает, которые есть государевы люди у мурз, у аг, и у чёрных татар. Кандалы на мне больше полпуда; четыре года беспрестанно я заперт в палату, окна заделаны каменьями, оставлено только одно окно. На двор из избы пяди не бывал я шесть лет и нужу всякую исполняю в избе; и от духу, и от нужи, и от тесноты больше оцынжал, и зубы от цынги повыпадали, и от головных болезней вижу мало, а от кандалов обезножел, да и голоден...» Только поняв, что требование невыполнимо, хан принял за воеводу 60 тысяч рублей золотом — и отпустил знатного пленника. Вернувшись уже ослепшим, тяжелобольным, Василий Борисович умер на родине всего через полгода...

Боярин, русский полководец Василий Борисович Шереметев (1622-1682)

После осмотра пещер в северном обрыве мы по переулку Чауша проходим вдоль Средней стены, к проему ворот Орта-капу. Когда-то здесь были установлены двустворчатые ворота, открывавшиеся внутрь и запиравшиеся тяжелым засовом.

К Средней стене примыкала обширная постройка — Монетный двор. Еще неколько десятилетий назад были видны закопченные камни на месте металлоплавильного горна, видны следы пристроек к стене, вырубки для балок, поддерживавших крышу. Высшей привилегией крымских ханов считались публичная молитва «хутба» и право чеканить монету. Чеканка монеты доверена была караимам и с первых дней ханства осуществлялась преимущественно в Кырк-Оре.

Усадьба Фирковича

За воротами Средней стены начинается Главная улица, в каменную поверхность которой глубоко врезались колеи; для пешеходов оставлены узкие тротуары из каменных плит, неплохо сохранившиеся. Справа за невысокой стеной — два жилых дома XVIII в. В одном из них до конца своих дней жил известный караимский ученый Авраам Самуилович Фиркович (1787-1874).

Дом поставлен на самом краю обрыва и виден издалека. Он просторен, крыт черепицей; в одном из его помещений сохранился камин, а в другом — заново воссозданный реставраторами в 60-х гг. XX в. деревянный наборный потолок. Его рисунок напоминает узор потолка одной из комнат Ханского дворца в Бахчисарае. Верхний этаж, куда со двора вела лестница, предназначался для жилья, а нижний — для хранения хозяйственного инвентаря и припасов. Стены жилищ, как правило, возводили из тесаного камня, на глине. Верхний этаж был деревянным или глинобитным в сочетании с деревом. Для отопления служили очаги и жаровни, устроенные в земляных полах помещений, в некоторых домах были печи. Для хранения пищевых припасов и воды под домами в скале вырубались подвалы.

Во дворе усадьбы Фирковича — хозяйственные пристройки, у южного обрыва — колодец, закрытый деревянной решеткой. Он вырублен в скале в виде круглой шахты глубиной 10 м и диаметром 1,4 м. Колодец выходит в открытую пещеру: видимо, раньше она была закрытой и на дне из карстовой трещины собиралась вода. Татарское название колодца «Копка-кую», то есть «колодец с ведром». Таким образом, на случай осады Новый город был обеспечен водой. Однако в XVII в. колодец иссяк, и воду приходилось привозить.

Справа за домом Фирковича, над самым обрывом, видны руины здания XIX в. с хорошо сохранившимся цоколем из плит. Дом был выстроен караимской общиной специально для приема гостей.

Еще в конце XIX в. на Чуфут-кале было много домов. По словам путешественника Евгения Маркова, «иные дома стоят совсем целые, со ставнями, дверями, балкончиками, лавки с запертым входом». Руины оград и домов, ныне затянувшиеся землей, поросшие дерном и кустарником, все же позволяют разглядеть планировку улиц, переулков, дворов. Усадьбы пока не изучались систематически, основное внимание исследователи уделяли оборонительным сооружениям. Тем интереснее описание города, запечатлевшее систему застройки, сложившуюся не позднее XVII в. По словам Эвлии Челеби, в промежутке между двумя стенами имелось 200 «крытых черепицей, каменной кладки прекрасных благоустроенных иудейских домов... Есть еще одни малые железные ворота, к которым спускаются от домов в крепости по вырубленной в скале каменной лестнице. С двух сторон от этой дороги вырублены пещеры, в них живут бедняки-иудеи».

Последующие путешественники называют число домов в пределах 200. Французский путешественник Жильбер Ромм, посетивший город в 1786 г., насчитал свыше двухсот городских строений, отметив их «отличный вид». То же количество назвал академик П.С. Паллас, добавив численность населения — 1200 душ обоего пола.

Во второй половине XIX в. усиливается отток жителей из города. По мере усиления этого процесса нарастают и ностальгические нотки, стремление закрепить в памяти потомков неповторимый живописный вид города-крепости, ранее казавшийся жителям обыденным. Вот описание, которое сделал в конце прошлого века караимский гахам С.М. Шапшал: «Дома, за весьма малым исключением, указывают нам, что город имел весьма оригинальный вид; дома всегда с балкончиками (софа), окнами во двор, большей частью двухэтажные, причем в верхнем этаже всегда жил сам хозяин, а нижний обыкновенно отводился под конюшню для лошадей и ослов, и тут же имелось помещение, куда жители загоняли на ночь свои стада. Дома отапливались первобытными печами — тандурами, устроенными в земле посреди комнаты. По обеим сторонам улицы или переулка тянулись высокие сплошные заборы, как бы предназначенные для того, чтобы скрывать от нескромного взгляда то, что делается за ними. Изредка попадалось в стене крохотное окошечко с решеткою, крылечко в несколько ступенек, и опять тянулась голая белая стена».

Можно думать, что архитектура жилых домов Чуфут-Кале сохраняла образцы крымскотатарского зодчества, которые еще встречаются в старых кварталах крымских городов и сел. Этот тип жилой усадьбы издревле распространен среди населения Балкан и Малой Азии, а также среди коренного населения горной Таврики, где носителями этой архитектурной традиции было христианского население, потомки византиизированных аланов и готов. От них навыки каменного зодчества унаследовало и тюрское население, селившиеся в предгорьях кочевники, независимо от его этнического состава.

На фото 1,2 — предметы быта крымских караимов, на фото 3 — портреты знаменитых посетителей Чуфут-Кале (фрагменты этнографической выставки, размещенной в усадьбе А.С.Фирковича)

Восточная оборонительная стена. Ворота Биюк-Капу (Большие ворота)

Чем ближе к Восточным воротам, тем глубже колеи каменной дороги, красноречиво свидетельствуя о многовековой и многотрудной жизни города. Через Восточные ворота на арбах с огромными колесами привозили сюда продукты из соседних деревень, дрова, всевозможные товары. На площади за воротами был рынок, куда вели два пути — с севера и с юга.

Восточная оборонительная стена замыкает весь город. Общая ее протяженность — 128 м, у южного и северного обрывов она имеет угловые башни, а в середине — надвратную башню. Стена построена караимами между 1396 и 1433 гг., но впоследствии неоднократно перестраивалась. Так, южная куртина была разобрана и перенесена на 5 м вперед, а у южного фланга была возведена полукруглая башня явно декоративного характера. В верхней части надвратной башни проделана круглая амбразура для пушки. Северная куртина — от башни до обрыва — завершена бруствером, в котором проделаны бойницы. Сохранились двустворчатые деревянные ворота, снаружи обитые полосами кованого железа.

С внешней стороны над воротами вделана мраморная плита с изображениями рогатины и щита. Это тамги, знаки рода, своего рода герб: по обычаю тюркских народов, тамгой клеймили скот, помечали вещи. По мнению известного караимского ученого С.М. Шапшала, жители города делились на два рода, каждый со своей тамгой. Высказано и другое мнение — тамги эти были высечены над воротами крепости как напоминание ее жителям об их подчинении определенным татарским родам, юрисдикция которых сохранялась и после возведения новой крепостной стены.

Перед центральной куртиной проходит вырубленный в скале двойной ров, а перед северной — одинарный. Глубина последнего достигает 9 м; по нему проходила дорога в долину Ашлама-Дере. Рядом со рвами вырублен бассейн, куда собиралась талая и дождевая вода, служившая для водопоя скота.

Бассейн за Восточными воротами

От Восточных ворот можно спуститься в Иосафатову долину — караимское кладбище, расположенное в полукилометре от города.

Иосафатова долина

Это название дано ей по аналогии с одноименной долиной в окрестностях Иерусалима, где имеется древнее кладбище и где, согласно пророчествам, состоится последний Страшный суд. Сходство обеих долин отмечено давно и этому весьма способствует башня над южным обрывом. Возможно, зодчие-караимы воспроизвели эту башню именно с целью придать долине истинно библейский облик.

Среди густых зарослей живописной балки видна арка кладбищенских ворот и развалины сторожки. За аркой — настоящий город мертвых: разбросанное среди зарослей необозримое море надгробий, покрытых надписями на древнееврейском. Дорожка пересекает кладбище с запада на восток. Несколько тысяч могил заросли теперь густым лесом, надгробия, переплетенные лианами, глубоко ушли в землю, но в прошлом здесь росли только старые дубы (четыре-пять из них еще можно увидеть в конце кладбища): они считались священными, рубить их было запрещено, и само кладбище имело местное название «Балта-тиймез» — «топор не касается».

Формы надгробий разнообразны: преобладают старинные однорогие и двурогие надгробия, но встречаются и плиты, лежащие горизонтально или стоящие вертикально, обелиски, столо- и гробообразные памятники и др. Некоторые ставили людям, умершим и похороненным вдали от Чуфут-Кале — это кенотафы, или "йол-таш", "придорожный камень". Надписи, зачастую с цитатами из Библии, выполнены на древнееврейском языке, изредка — на караимском, но древнееврейскими буквами; надписи конца XIX — начала XX вв. обычно не двуязычные. Среди них, в самом начале кладбища — надгробие А.С. Фирковича.

Значительная часть надгробных надписей собрана и издана Фирковичем. Правда, последовавшая за этими публикациями полемика вызвала немало разногласий относительно датировки захоронений. Ряд ученых считают, что самое древнее погребение в Иосафатовой долине относится к 1249-1250 гг. Впрочем, недавние исследования Бабаликашвили существенно удревнили эти даты — найдено 9 надгробий, датируемых 956-1048 гг. В целом, караимские надгробия, пока еще ждущие более детальных исследований, образуют своего рода летопись караимов — обитателей и хранителей города-крепости.

Типы надгробий некрополя в Иосафатовой долине (по Н.В. Кашовской). Рис. В.А. Сидоренко

После того, как жители покинули Чуфут-Кале, кладбище не было заброшено, а напротив, приобрело значение общенациональной усыпальницы. Захоронение здесь считалось почетным, сюда везли покойников из других городов. В это время в основном и появляются памятники из дорогих пород камня, украшенные орнаментом в восточном вкусе, где преобладают символы смерти и воскресения — кипарис, розетка и т. д.

Скалы, камни, пустынность и общий библейский вид Чуфут-Кале и Иосафатовой долины издавна привлекают художников. В шестидесятых годах сюда приезжал И.Н. Крамской, написавший ряд этюдов для картины «Христос в пустыне». Эти места напоминали ему Палестину. Виды Чуфут-Кале и Иосафатовой долины и навеянные ими впечатления присутствуют и на картинах современных художников.

На картине слева: Караимское кладбище в Чуфут-Кале. 1824 г. Художник Карл фон Кюгельген; справа: Караимское кладбище (близ Чуфут-Кале). 1840-42 гг. Художник Карло Боссоли

Пройдя кладбище до конца, выйдем на плато, с которого открывается величественная панорама Крымских гор. Бесконечными планами уходят они к горизонту, где возвышаются Чатыр-даг, Роман-кош, плоскогорье Бабуган-яйлы, видны массивы Бойки и Ай-петринской яйлы. А внизу, в глубоко лежащей долине, поднимается усеченный конус Тепе-Кермена.

Чтобы пройти туда, держите путь от Восточных ворот по краю плато. Отсюда открывается отличный вид на долину, над которой господствует г. Орта-кая (Средняя скала) и следующая за ней гряда скал, сплошным гребнем тянущаяся к северу. Плато слегка повышается, тропинка сворачивает к юго-востоку, и внезапно из синеватой дымки в глубине долины возникает поросшая лесом, со скалистой вершиной, гора-крепость — Тепе-Кермен.

Осадный колодец Чуфут-Кале

В 1998-2001 годы в древней крепости сделано сенсационное открытие. Выявлена древняя гидротехническая система подземных сооружений, или, проще говоря, осадный колодец Чуфут-Кале, которого просто не могло не быть в крепости такого ранга. Впрочем, память о такой системе сохранялась в преданиях; их достоверность блестяще подтвердили недавние открытия.

С давних пор вода в крепости была привозной — ее брали в источниках Карай-Чокрак и Гази-Мансур. Использовали также дождевую и снеговую воду. Запасы воды в виде снега и льда хранили в пещерах под соломой и войлоком.

В период осады воду доставляли из тайной системы гидротехнических сооружений. Когда крепость утратила былое военное значение, сведения о ней, имевшие скрытый характер, забылись. Но не всеми. Тайну расположения подземных сооружений передавали из поколения в поколение избранным; с течением времени ее хранителями стали старейшины и руководители народа караимов. Краткую информацию обнародовал караимский гахам (духовный глава) С. Шапшал в 1895 г. «Караимы могли переносить продолжительную осаду благодаря тому, что близ Малых ворот Кырк-Йера имелся подземный ход к источнику, находящемуся у подножия скалы».

Позднее о том же писал М. Фиркович (1907): «В Кале в былое время существовал еще один грандиозный колодец, называемый Тик-кую, то есть колодец перпендикулярный. Сам колодец с водой находился за Кале недалеко от Кичик-Капу (Малых ворот) с маленьким в пол-аршина отверстием. Он теперь разломан, колодец забросан камнями и называется Сокур-кую, то есть «слепой колодец». Ход же к этому колодцу был в Кале на Бурунчаке, откуда косо вырублен туннель к воде. Отверстие этого туннеля на Бурунчаке ныне скрыто под кучею камней».

Наиболее раннее упоминание о колодце принадлежит французскому путешественнику де Ла Мотрэ, автору книги «Путешествие в Европу и Азию»; ссылаясь на него, Дюбуа де Монпере пишет: «...здесь (на Бурунчаке) имелся колодец или естественная цистерна, облицованная тесаными камнями и наполненная водой, никогда не иссякавшей. Местонахождение колодца, который был, несомненно, заделан турками, сегодня неизвестно»

Когда и кем была создана эта система, еще предстоит узнать, но несомненно, что сведения о ней составляли «военную» и «священную» тайну, доверявшуюся немногим избранным; несомненно и то, что последними по времени хранителями этой тайны были караимы. Поэтому их сведения, донесенные до наших дней, особенно ценны и важны.

Располагая опубликованными сведениями и преданиями, а также опираясь на данные геологической разведки местности, группа энтузиастов предприняла поиски. Внимание исследователей привлекло небольшое углубление западнее Малых ворот: интуиция не подвела — уже на второй день работ в августе 1998 г. было вскрыто устье колодца. Поначалу здесь трудились члены крымских караимских общин, а также представители других национальностей, в основном в свои выходные дни. Однако к 2001 г. стало ясно, что их сил недостаточно — грандиозность открытой ими подземной гидротехнической системы по масштабам превосходила все, доселе известное в Крыму. К решению задачи были привлечены Ассоциация крымских караимов, Институт минеральных ресурсов и Центр спелеотуризма «Оникс-Тур» во главе с А.Ф. Козловым, ранее осуществивший превосходное оборудование карстовых пещер Мраморная и Эмине-Баир-Хасар на Чатырдаге. Ими был выполнен огромный объем работ, в результате которого раскрыт и доступен обозрению туристов следующий комплекс.

Колодец Тик-Кую. План, разрезы

В 150 м западнее Малых ворот и в 35 м южнее стены Пенджере-исар (Стены с окном) расчищен вертикальный колодец диаметром от 1,8 до 2,2 м на протяжении 27 м; на глубине 25 м к нему примыкает подземная галерея квадратного сечения 2 на 2 м, которая полого поднимается на высоту 30 м. Почти на всем ее протяжении вырублены ступени. Поблизости от места сопряжения галереи с колодцем ответвляется небольшой ход, расчистить который еще предстоит. Ниже галереи (на глубине 27 м) колодец расширяется почти до 5 м за счет пологого спуска — вырубленной в скальном массиве своего рода винтовой лестницы, уходящей от портала галереи в глубину колодца. Это, несомненно, Тик-кую — Прямой или перпендикулярный колодец караимских преданий.

На своде галереи местами видны мелкие сталактиты, что само по себе свидетельствует о ее древности; встречаются также поздние надписи (чаще копотью) караимским курсивом, арамейским квадратным курсивом и реже — на латыни. На одной из стен изображен лодочник; в этом подземелье он смотрится сказочно, словно мифический Харон, перевозивший души мертвых в страну теней.

Сталактиты на своде подземелья

На месте выхода галереи на поверхность расчищена башня, сложенная из крупных квадров. Высказано предположение, что эта система служила не только для скрытого подхода к воде. При необходимости в ней могло укрыться множество людей. В этом случае приобретают реальный смысл фольклорные сюжеты крымских караимов об исчезающем войске и о князе с отрядом джигитов, который обладал способностью появляться одновременно и на стенах крепости, и в тылу врага. Исследователи не исключают и культовое назначение подземного сооружения в нижней части колодца Тик-кую. Это могло бы послужить дополнительным объяснением ореола тайны, окружающей Ашырын Йол (Тайный путь).

Пока неясно, как из него доставлялась вода в осажденную крепость, — ведь он находится вне оборонительных стен. Возможно, в раннее средневековье оборона этого участка усиливалась передовой стеной.

Древние надписи на сводах галереи

Вероятно, в XVI веке, а может быть и ранее, колодец уже не функционировал. Он был засыпан надежно, быстро и навсегда. Вряд ли это делал неприятель, тратить столько сил после изнурительной осады он бы не стал. Колодец засыпали сами жители и только страшная опасность могла подвигнуть их на это. При раскопках в колодце нашли кости животных. Не могли ли эти случайно забредшие и свалившиеся вниз существа стать причиной отравления воды, отравления, приведшего к распространению заразы, от которой начали вымирать люди. На борьбу со смертельной заразой поднималось все население и, если источником беды был колодец, ничто не могло предотвратить его уничтожение. Конечно, это только версия, но она может объяснить, почему память о колодце исчезла даже у самих жителей Чуфут-Кале. К слову, в середине XIV века в Европе бушевала страшнейшая пандемия чумы, и пришла эта чума через Крым...

Рисунки на стенах

Вышеописанные подземные сооружения, на сегодняшний день оборудованные и доступные для осмотра, составляют лишь часть системы; ведется поиск продолжения уже открытого и других подземных ходов. Далее, предстоит серьезная исследовательская работа по осмыслению открытий и включению ее в систему оборонительных сооружений древнего Кырк-Ора.