Херсонес Таврический

Древняя земля Херсонеса хранит мифы и предания о греческих богах, христианских мучениках и простых людях, которые сеяли пшеницу, разбивали сады и виноградники, создавали прекрасные мозаики, скульптуры, фрески, любили и защищали свою родину. Вот некоторые из них.

Предание о семи херсонесских священномучениках

Многие древние предания свидетельствуют, что в Херсонесе христианство в тяжелой борьбе одолевало язычество. Семь епископов — Ефрем, Василий, Евгений, Елпидий, Агафор, Еферий и Капитон — один за другим отправлялись в далекую Тавриду, чтобы проповедовать учение Иисуса Христа херсонеситам. Но те еще не готовы были принять Слово Божье, проповеди христианских епископов вызывали народную ярость.

В З10 году в Херсонес прибыли Василий и Ефрем. Их проповеди, обличавшие заблуждения язычников, не понравились людям. Они побили епископов палками и выгнали из города. Епископ Василий поселился в пещере в ста стадиях от Херсонеса у горы Парфенон.

Спустя некоторое время у херсонесского князя умер единственный сын. Похоронив его, безутешные родители день и ночь проводили у могилы. Однажды умерший сын явился им во сне и сказал: «Что сидите здесь и рыдаете, не могут боги ваши, бездушные идолы, воскресить меня. Если же хотите видеть меня опять живым, умолите выгнанного вами епископа Василия, чтобы он помолился обо мне своему Богу. Ибо Бог, Которого он вам проповедует — Единый Истинный, имеющий власть над живыми и мертвыми, и лишь Он может восстановить меня из мертвых, молитвами оскорбленного вами человека. Его вы найдете в пещерном храме Парфенон».

Обрадованные вещим сном родители нашли Василия и стали умолять его воскресить их сына. Епископ Василий же сказал: «Как я, человек грешный, могу сотворить такое чудо? Но если уверуете в проповеданного мною Бога, получите просимое, ибо Он один силен воздвигать мертвых из гробов». На что родители ответили: «Едва увидим сына живым, то все, что нам повелишь, исполним».

Тогда святой Василий вошел в гробницу, осенил умершего крестным знамением, долго молился, а затем возлил святую воду. Юноша тут же ожил. Тогда все присутствующие припали к ногам святителя, называя проповедующего им Бога Истинным и Всемогущим. Епископа Василия ввели в Херсонес с великой честью. Родители воскресшего юноши и много людей крестились.

Но большинство горожан еще оставались язычниками. Они подняли восстание против христиан, с оружием в руках напали на архиерея Божия, связали ему руки и ноги и так волокли по улицам, побивая камнями и палками. У столба, на котором христиане установили крест, епископ Василий страдальчески скончался. Это случилось 7 марта 310 года. Епископ Василий стал первым херсонесским святым. В западной части Херсонеса археологи обнаружили небольшую церковь, построенную над склепом с кирпичным сводом. Возможно, именно здесь похоронен священномученик Василий, один из первых херсонесских епископов.

Епископ Ефрем, прибывший в Херсонес вместе с Василием, отправился проповедовать скифам на берега Дуная. Многих обратил он в веру Христову, но погиб от меча 7 марта 315 года. После гибели епископа Василия в Херсонес патриархом Германом были присланы в 311 году епископы Евгений, Елпидий и Агафодор. Их тоже ждала мученическая смерть. Язычники привязали всех троих к лошадям и так волокли по всему городу, затем побили палками и бросили за город на восточную сторону.

В царствование императора Константина Великого в Херсонес прибыл епископ Еферий. Увидев жестокость херсонеситов-язычников, не допускавших распространения христианства, святой епископ отправился в Византию просить помощи у императора. Константин издал указ о свободе верования, теперь христиане свободно могли собираться и совершать богослужения. Возвратившись в Херсонес, епископ Еферий обрадовал паству, соорудил церковь, а затем вновь отплыл в Византию благодарить кесаря. На обратном пути он попал на остров Аос, где в 324 году умер от болезни.

Новому епископу Капитону удалось крестить много херсонеситов, но недоверчивые горожане не сразу поверили святому. Они сказали: «Вот две печи, разожженные для приготовления извести; если ты войдешь в них и останешься неопалим от огня, тогда мы уверуем проповедуемому тобою Богу». Чтобы укрепить в них веру, Капитон с помощью Бога совершил чудо. Сотворив молитву, он вошел в печь и к удивлению всех пробыл в ней довольно долго, и вышел из печи невредим при содействии Духа Божия. Увидев это, многие из херсонеситов крестились, а на том месте построили храм во имя святого апостола Петра. В западном районе Херсонеса в основании одного из храмов археологи нашли остатки печи. Возможно, это та самая печь, в которой Господь явил чудо людям.

Об этом чуде и о крещении херсонеситов сообщили императору Константину. В то время святые отцы собрались на первый Вселенский Собор в городе Никее (325 год). Они прославили Бога и святого епископа Капитона.

Еще несколько лет Капитон был епископом Херсонеса. Однажды он предпринял поездку в Константинополь, но разыгравшаяся буря занесла его корабль в устье Днепра. Местные жители захватили всех людей, бывших на корабле, и утопили в реке. Это произошло 21 декабря, но церковь чтит память святого Капитона 7 марта, в день семи святых епископов херсонесских.

Мучения святого римского папы Климента

Передержал римскую церковь четвертым по счету святой Климент, который знания унаследовал от апостола Петра и учением изрядным и иудеев, и эллинов, и всех христиан просвещал.

Любили его эллины, ибо не ленился он давать им книги свои и объяснял, откуда родом их мнимые боги и чем закончится поклонение им, и учил их, как принять истинную веру, а идолопоклонство отвергнуть...

... Но больше всех любил он христиан. И сам смиренным и убогим помогал, и учеников своих учил тому же. И неустанно учил их каждодневно хранить святое крещение и принимать святое причастие.

А так как всем разумным людям одновременно угодить невозможно, то если угодно то было Богу, не боялся он и досадить несмышленому человеку...

... И крестилось множество мужчин и женщин и детей... А Турантиан, увидев бесчисленное множество народа, уверовавшего в Христа, собрал старейшин и советников, и дал им золото, и убедил их устроить гонения против христиан. А эпархом города был тогда Мамертин.

И восстал народ в Риме в защиту Климента. Власти говорили людям, что творит он зло, а люди знали, что если к больному он придет, то исцелит. Если к нему кто печальным придет, то уйдет радостным. Никому зла он не сотворил, а пользу, наоборот, сделал всем. Другие же горожане, духом неприязненным распаляясь, кричали, чарами колдовскими заколдованные: «Сотвори службу богам нашим! Зачем говоришь ты, что Диана — не богиня, зачем Геракла, защитника нашего «нечистым духом» обзываешь, почто Афродиту, праведную любви богиню не признаешь? Зачем оскорбляешь Гестию великую богиню, и Артемиду вместе с Кроносом ?! Зачем про Ареса лжешь, зачем храмам нашим досаждаешь?! Сотвори службу нашим богам!»

Эпарх города Мамертин не стерпел беспорядков и повелел привести блаженного Климента.

И сказал ему: «Видел я и слышал, что говорит о тебе народ римский. Зачем прельщаешь людей некоему Христу служить, а храмам наших богов досаждаешь. Теперь ты должен отвергнуть свое великое искушение и служить нашим дивным богам».

Блаженный Климент так ответил ему: «Молю твою великую мудрость внять моему ответу, а не клевете ненаказанных мятежников, которые как множество псов на нас лают и растерзать хотят. Мы — разумные люди, а они — псы бессловесные лающие, и до сих пор ненаказанными остаются. Они истины не знают, им бы молчать. А тебя я молю спасти разумных людей, ведь даже если их станут истязать, они обретут истинного Бога».

И так Климент доказал Мамертину свою истинную веру. И тогда повелел Турантиан послать книги климентовы к Траяну-царю...

И Траян написал следующее: «Или пусть с нами нашим богам молится, или через море — в пустыню, прилегающую к Херсонесу пусть послан будет».

Когда Мамертин пришел возвестить траяново повеление, он сказал, что не хотел бы Климента в те земли посылать; пусть лучше Климент жертву богам принесет. Блаженный же Климент предпочел самого судью своего в веру Христову обратить, нежели убояться. И такую благодать дал Господь Клименту, что заплакал Мамертин-эпарх и сказал: «Служи Господу верою и да поможет Он тебе в ссылке темной!»

И дал он Клименту корабль и все, что потребно в дороге дальней, и многие христиане последовали в ссылку со своим учителем.

Когда же изгнанники добрались до места, их отправили высекать камень. И встретили они там 2000 христиан, долгие годы на каторге томившихся. Увидев святого блаженного епископа Климента, все они единой душой, единым вздохом заплакали, говоря: «Молись за нас, преподобный и святой наш отче, чтобы сподобились мы обетования Христова!»

И понял тогда Климент, что ради имени Божия послан был в земли эти: «Недаром сужден был мне путь этот. Ныне стану я свидетелем мучений ваших перед Богом и дам вам примеры утешения и терпения».

Пробыв у них недолго, узнал Климент, что воду узники приносят за 6 поприщ. И тогда сказал он узникам: «Помолим Господа нашего Иисуса Христа, чтобы исповедующим веру Его открыл Он источник воды. Ведь пробил Ты камень в пустыне Синайской и потекла вода в избытке, и нам так же воду обильную дай. И возвеселимся мы от дара сего!»

И когда окончил молитву, посмотрел налево и направо, и увидел стоящего ягненка, поднявшего левую ногу. Так было показано Клименту место источника. И увидел ягненка только он, блаженный отец наш, разум Господень постигающий.

И подошел он к тому месту и возгласил: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа ударьте в это место!» И начали копать рядом с тем местом, где агнец стоял, но вода не появлялась. Тогда святой Климент взял маленькую мотыжку и ударил в то самое место, что находилось под ногой ягненка. И тут источник хлынул мощным потоком. И тогда святой Климент сказал всем радующимся: «Изреченные устремления веселят град Божий!»

И пришли все к учению святого Климента, обращались к Богу и каждый день крестились. Обращавшиеся в домах радовались, и по прошествии года было у них 75 церквей, и всем христианам хватало в них места. А языческие капища разоряли, а древо идолов, которым молились язычники, порубили и пожгли.

И тогда клевета ревнивых язычников дошла до Траяна. Ему сказали: «Обратился народ весь к вере и учению Климентову».

Тогда Траян послал вельможу Авфидиана мучить христиан. Но увидел Авфидиан, что с радостью идут они на муки, и остановил пытки и начал одного Климента устрашать. Но, поняв, что Климент тверд в вере своей и не может обратиться в иную, приказал своим подручным отвезти его в глубокое море и, привязав на шею его железный якорь, утопить, чтобы не дать христианам почитать место его гибели.

При этом весь народ христианский стоял на берегу и плакал. Тогда ученики Климентовы — Корнил и Фив — подошли к плачущим, и все вместе они помолились Господу, чтобы показал им тело мученика своего. И расступилось от той молитвы море и отошло почти на три поприща, и на осушившемся дне люди увидели подобие церкви и мраморную часовенку, от Бога уготованную. И там, в раке каменной, лежало тело святого Климента, ученика апостола Петра, и якорь, к нему привязанный, рядом лежал.

Севастополь. Остров в Казачьей бухте, место мученической смерти святого Климента и место обретения его мощей. Фото с сайта http://www.nsad.ru

И явился ученикам святой Климент и сказал: «Каждый год, в дни поминовения моего, будет также отступать море на 7 дней, давая путь посуху приходящим во славу имени Господа». Так изволил Господь быть и до сегодняшнего дня.

С тех пор все окрестные народы уверовали в Господа. И не осталось ни одного иудея и ни одного еретика. Бывают тут многие благодати молящимся святому Клименту: слепые прозревают, глухим возвращается слух, больные выздоравливают.

И пребывает по сей день похвала его пред Господом нашим Иисусом Христом во веки. А с Ним и Богу Отцу слава с Пресвятым и Пречистым и Животворящим Его Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Папа римский Мартин I

Святитель Мартин, епископ римский, мученик Инкерманский, был уроженцем Тосканской области в Италии, память которого отмечается церковью 27 апреля. Он получил хорошее образование и поступил в клир Римской Церкви. Папа Мартин I встал во главе римской церкви в самом начале «темных веков», в далеком 649 году (после смерти Папы Феодора I (642-649)), когда господствующей религиозной доктриной в Византийской империи являлось возникшее в начале VII в. так называемое монофелитство.

Его приверженцы, среди которых были константинопольский патриарх Павел и юный василевс Констант II, признавали наличие у Иисуса Христа двух естеств — божественной и человеческой, однако, в отличие от правоверных, ортодоксальных христиан, отрицали наличие у Богочеловека человеческой воли и наделяли его только одной-единой божественной волей. По-гречески последнее звучит как «моноифелима» — одна воля, откуда и произошло название монофелитство — «одноволие». Оно явилось неудавшейся попыткой примирить религиозные разногласия по поводу почитания Христа и Троицы, разделявшие подданных и ослаблявшие государство ромеев. Для этого император даже издал в 638 году особый эдикт под названием Экфесис («Изложение»). За этим последовали новые указы, заставлявшие всех византийцев признать монофелитство единственно верной религией.

Приверженец монофелитства император Констант II приказал Мартину отказаться от православия, на что тот отвечал: «Если бы и весь мир это новое учение, православию противное, захотел принять, то я не приму и не отступлю от евангельского и апостольского учения и от предания святых отцов, если бы даже пришлось пострадать до смерти». Папа Мартин проявил непоколебимую стойкость и последовательность в отстаивании ортодоксальных христианских взглядов, созвал в 649 году церковный собор из западных епископов в Латеранском дворце в Риме, осудил монофелитство и позицию, занятую по отношению к этому учению императором.

Констант II, человек необузданный и жестокий, в будущем не остановившийся даже перед убийством родного брата Феодосия, стал смертельным врагом строптивого понтифика. Затаив на него злобу, он приказал Равеннскому экзарху Олимпию арестовать папу и доставить его в Константинополь. Однако Олимпий не смог выполнить императорское повеление, более того, стал союзником Мартина I и поднял мятеж против Константа II. Лишь через четыре года, когда экзарх неожиданно умер во время эпидемии, охватившей его армию в ходе войны с арабами, его преемник Феодор Каллиопа, присланный из Константинополя, 15 июля 653 года вступил с верными ему войсками в Рим и, обманом захватив мятежного папу, в оковах отправил его в Грецию, а оттуда дальше, на остров Наксос в Эгейском море. Так начался крестный путь мученика, которому оказалось суждено обрести вечный покой в далекой и немилой его сердцу земле изгнания — земле Херсонеса.

Глубокий старик, болезненный, терзаемый подагрой, а возможно, и дизентерией, которой он заразился на корабле во время плавания из Италии в Грецию, измученный голодом, лишениями, судимый в Константинополе в императорском совете-синклите как государственный преступник, выставленный в цепях на поругание толпы на столичном ипподроме, перенесший в тюрьме ужас ожидания смертного приговора, он был в конечном итоге помилован по ходатайству патриарха Павла и отправлен в Таврику, в верный императору Херсон, куда прибыл 15 мая 655 года. Здесь ему довелось прожить 124 дня. Составитель памятного мартирия, посвященного подвижнику, сообщал, что в посланиях из ссылки Мартин писал о своих телесных страданиях. Но и изнуренный допросами, издевательствами, ясно осознавая, что стоит у последней черты перед небытием, несломленный папа остался непреклонен в своих антимонофелитских взглядах, не отрекся от них, чем снискал огромный авторитет среди ортодоксальных христиан. Борьба завершилась в 680 году, когда монофелитство было осуждено на Шестом Вселенском церковном соборе, собравшемся в столице Византийской империи, где было провозглашено, что Христос — Богочеловек — имеет две воли, причем Его человеческая воля подчиняется Божественной. Но до этой победы должно было пройти еще четверть века.

Незадолго до кончины 16 сентября 655 года Мартин отправил из ссылки свое последнее письмо. Господу было угодно, чтобы папа был похоронен «в святом могильнике», как писал составитель мартирия, «в доме ... Девы Марии, матери Бога нашего Иисуса Христа» или «... в весьма чтимом храме святой и непорочной матери Божьей Девы Марии, именуемом Влахернским, за стенами, на расстоянии стадия [210 м] от благословенного города Херсона». Вскоре святой Мартин умер и был похоронен в церкви Пресвятой Богородицы Влахернской. Место его погребения пользовалось особым поклонением херсонеситов и прославилось многими исцелениями.

Гикия — героиня Херсонеса

Было время, когда цветущим, многолюдным Херсонесом управлял первый архонт Ламах. Был он очень богат, имел много золота и серебра, скота и земли. Дом его — большое квадратное здание — выходил на несколько улиц. В городской стене Ламах имел даже отдельные ворота, чтобы его стада, возвращаясь с пастбищ, не шли через город, а попадали прямо в загоны, примыкавшие к дому.

Гикия была единственной дочерью Ламаха. Среди девушек города она выделялась красотой и умом. Как истая херсонеситка Гикия горячо любила свой знаменитый город, раскинувшийся на берегу беспокойного Понта, и мечтала сделать для него что-нибудь выдающееся.

В те времена соседним Боспорским царством правил царь Асандр. Не давали ему покоя богатства Херсонеса. Пытался он силой захватить город, да потерпел поражение. Тогда решил Асандр хитростью овладеть городом. Знал он, что у Ламаха есть дочь, и предложил своего сына ей в мужья. Надеялся он, что после смерти Ламаха власть над Херсонесом перейдет к роду первого архонта и от Гикии попадет в руки его сына. Царь посвятил сына в свой замысел, и тот согласился действовать так, как задумал отец.

Херсонеситы разрешили Ламаху брак Гикии с сыном Асандра, но при условии: муж Гикии никогда не должен покидать Херсонес, даже для свидания с отцом. Если он посмеет это сделать, будет казнен. Боспорцы приняли это условие, и сын Асандра, приехав в Херсонес, женился на Гикии.

Пламенно и искренне полюбила Гикия своего мужа. Он казался скромным человеком, преданным гражданином Херсонеса, не скупящимся на добрые дела.

Через два года умер Ламах. На совете именитых граждан было решено поставить во главе управления городом не сына Асандра, зятя Ламаха, а другого видного херсонесита, Зифа, сына Зифова.

Рухнули планы мужа Гикии. Но он не отказался от своей мечты и лишь ждал удобного случая, чтобы осуществить свой замысел.

В первую годовщину смерти отца Гикия пожелала почтить его память и с разрешения совета города устроила поминки. Она пригласила к себе многих граждан города и раздавала им вино, хлеб, масло, мясо, рыбу — все, чем полны были кладовые ее обширного дома. Все благодарили Гикию за хорошее сердце.

Городские власти разрешили Гикии так отмечать ежегодно годовщину смерти отца.

Одно из таких празднеств и решил использовать муж Гикии для выполнения своего коварного плана. Он послал преданного раба в Пантикапей к отцу с известием, что нашел путь завладеть Херсонесом.

Отец стал присылать сыну морем через определенные промежутки времени по десять-двенадцать отважных юношей, кроме гребцов, как бы для того, чтобы доставить ему и Гикии подарки. Лодки боспорян входили в бухту Символов. Сын Асандра посылал туда лошадей, на которых привозил и подарки и боспорских юношей. Через несколько дней гости должны были уезжать к лодкам. Их отъезд муж Гикии приурочивал к позднему вечеру, когда совсем стемнеет. Отойдя на некоторое расстояние от города, боспорцы сворачивали с дороги и, достигнув берега, на лодках возвращались к тропам, по которым шли стада Ламаха, к его отдельным воротам в городской стене Херсонеса. Тут их снова впускали в город и прятали в подвалах дома Гикии. А гребцы в лодках в это время отчаливали из бухты и уходили в сторону Боспора, создавая видимость, что никто в Херсонесе не остался.

Сын Асандра посвятил в заговор трех рабов, вывезенных из Боспора. Один из них, якобы проводив боспорских юношей до бухты, возвращался в Херсонес и заявлял городской страже, что все уехали; другой провожал боспорян до берега и усаживал в лодки; третий провожал до ворот в городской стене и вводил в дом Ламаха. Эти же рабы доставляли спрятанным пищу и воду.

Все это делалось скрытно. Сама Гикия не подозревала, что творится у нее в доме.

Боспорский царевич избрал третью годовщину смерти Ламаха для выполнения своего замысла. За два года он тайно собрал около 200 боспорских воинов. Сын Асандра рассчитывал, что в день памяти архонта все херсонеситы будут допоздна веселиться и изрядно опьянеют. Когда они улягутся спать, он выведет спрятанных заговорщиков и совершит свое злое дело. Флот его отца к этому времени был готов к нападению на Херсонес.

Случайное происшествие раскрыло заговор.

Одна из любимых служанок Гикии провинилась перед ней и в наказание была заперта в комнате, находившейся над подвалом, где были собраны боспорские воины. Служанка в одиночестве пряла лен и нечаянно уронила пряслице, которое покатилось к стене и попало в глубокую щель. Чтобы достать его, девушка подняла кирпич пола и сквозь отверстие заметила в подземелье вооруженных людей.

Осторожно опустив кирпич на место, служанка позвала одну из своих подружек и послала к госпоже, прося прийти к ней, так как она хочет сообщить что-то важное. Гикия пришла, к счастью, не взяв с собой никого из домашних. Служанка пала к ее ногам и рассказала все.

Гикия сразу поняла, что замышляется в ее доме. Она превыше всего ставила интересы своего народа, поэтому, ни минуты не колеблясь, приняла решение уничтожить врагов, в том числе и своего мужа, который оказался изменником.

Двум своим родственникам Гикия поручила собрать лучших людей города. Одно условие поставила она. Они должы были поклясться, что за ее сообщение, если его признают важным, она будет похоронена в черте города.

Собравшиеся горожане поклялись исполнить это условие. Тогда удовлетворенная Гикия сказала:

— Я открою вам тайну. Мой муж, от отца своего унаследовавший ненависть к нашему городу, тайно привел в дом много вооруженных боспорян. Как я догадываюсь, они намереваются в день памяти моего отца напасть на нас, сжечь дома и всех истребить.

Херсонеситы слушали Гикию, затаив дыхание и оцепенев от ужаса.

— Скоро подойдет этот день, — продолжала Гикия. — Он должен быть проведен, как обычно. Вы получите все, чем я обещала угощать вас. Приходите в мой дом и веселитесь, чтобы враги ничего не заподозрили. Все, что вы будете получать, употребляйте умеренно, поминайте моего отца, пляшите на улицах, однако об опасности не забывайте. Дома у каждого должны быть припасены хворост и факелы. И когда я знаком покажу, что надо кончать пир, вы спокойно разойдетесь по домам. Я раньше обыкновенного велю закрыть ворота. А вы тотчас высылайте слуг с хворостом и факелами, пусть они обкладывают весь мой дом, все ходы и выходы. Чтобы дерево быстрей загоралось, велите обливать его маслом. Тогда я выйду, и вы зажжете хворост, а затем окружите дом и будете следить, чтобы из него никто не ушел живым. Теперь идите и приготовьте все, о чем я говорила. И не забывайте о своей клятве.

Как было условлено, в день памяти Ламаха население города целый день веселилось на улицах. Гикия щедро раздавала вино на пиру в своем доме, часто угощала своего мужа, сама же воздерживалась, как и ее рабыни: она приказывала наливать себе воду в чашу пурпурного цвета, где вода казалась вином.

Когда наступил вечер и граждане, как бы утомясь, разошлись по домам, Гикия стала звать мужа отдыхать. Он охотно согласился, так как со своей стороны старался не возбудить в ней никаких подозрений. Она велела закрыть ворота и все выходы и принести ей, как обычно, ключи. И тотчас тайно приказала надежным служанкам выносить из дома одежду, золото, различные драгоценности.

Дождавшись, пока все в доме успокоилось, и видя, что уснул опьяневший муж, Гикия вышла из спальни и заперла за собой дверь, позвала служанок и вместе с ними оставила двор. На улице она сказала, чтобы подожгли дом со всех сторон.

Огонь быстро охватил все здание. Боспорские воины пытались спасаться, но их тут же убивали. Они все до единого были истреблены. Вот так Гикия избавила родной город Херсонес от смертельной опасности, грозившей со стороны Боспорского царства.

Благодарные граждане вскоре поставили в честь Гикии на главной площади две статуи. Одна изображала ее сообщающей о заговоре мужа, другая — вооруженной, мстящей заговорщикам. На постаментах были высечены надписи, гласившие, что сделала Гикия для города.

Когда Гикия напомнила про обещание похоронить ее в черте города и попросила повторить клятву, среди правителей раздались возражения: некрополь у Херсонеситов был далеко вне стен города. Вблизи своих жилищ они никого не хоронили. Горожане предложили вместо этого восстановить уничтоженный дом Гикии за счет общественных средств. Гикия не уступала и настояла на своем: ей снова пообещали, что ее желание будет выполнено.

Через несколько лет мудрая Гикия задумала испытать, будут ли граждане верны своей клятве. Она сговорилась со своими рабынями, чтобы те разнесли по городу слух о внезапной кончине их госпожи.

Печаль охватила население Херсонеса. Народ толпился у дома всеми любимой героини. Ее рабыни и близкие приготовляли тело "умершей" Гикии к похоронному обряду.

Старейшины после совещания все же не решились, несмотря на клятву, нарушить древний обычай греков и постановили вынести Гикию за город и там похоронить.

Когда похоронная процессия остановилась у раскрытой могилы, Гикия поднялась из саркофага и стала горько упрекать граждан в обмане и нарушении клятвы.

Пристыженные старейшины в третий раз поклялись исполнить ее желание. Еще при жизни Гикии ей позволили избрать внутри города место для погребения и отметили его медным позолоченным бюстом.

И тот, кто хотел испытать чувство восхищения прекрасным, всякий раз смахивал пыль с памятника Гикии и читал на нем надпись о смелом ее подвиге.

Легенда о том, как Владимир Святославович Херсонес воевал

Задумал князь киевский Владимир Святославич породниться с Византией и потребовал себе в жены сестру византийского императора Анну. Гордый император Василий II почитал для себя позором родниться с варварами, идолопоклонниками и отказал русскому князю.

Тогда Владимир Святославич собрал бояр, воевод, дружинников и сказал им:

— Витязи, богатыри, верные мои дружинники! Задумал я думу великую и надеюсь, что вы поддержите меня. Мне и всем вам стыдно отныне именоваться идолопоклонниками. Все европейские государи поклоняются единому небесному богу, только мы — выдуманному нашими праотцами. Я посылал послов ко всем народам и убедился, что самая лучшая вера у грековинов. И решил я принять эту веру. Но византийские императоры не желают иметь с нами дело. Я хочу завоевать в Таврике греческие земли и заставить Византию считаться с нами. Мы поплывем в Корсунь и возьмем ее. А когда договоримся с Византией, восстановим эти земли во власти и возвратимся домой.

В лето 988-е огромная рать во главе с князем Владимиром Святославичем отправилась в поход. Ладьи с русскими воями спустились вниз по Днепру и, преодолев бypные воды Понта Эвксинского, очутились у берегов Таврики. Оставив ладьи в тихом Ктеносском заливе, русские высадились на Гераклейском полуострове. Здесь стоял хорошо укрепленный город Херсонес.

Первым, кого встретили русские ратники на херсонесской земле, был человек в длинных до пят одеждах, с крестом на шее.

— Кто ты есть и как твое имя? — спросил его князь Владимир.

— Я священник из Херсонеса, а имя мое Анастасий. Дозволь и мне спросить тебя, княже, зачем с мечом к нам пожаловал? Ведь у нас с вами, россами, договор.

На то князь ответил:

— Нарушить договор меня вынудил византийский император. Не из жадности я решил воевать Корсунь, а чтоб с Византией породниться и христианство здесь принять. Я не хочу кровопролития. Пусть херсонеситы откроют мне ворота.

— Не поверят тебе, княже, херсонеситы и ворота не откроют. А силой побороть их будет нелегко. Они не пощадят жизни для защиты родного города. Но если ты и вправду задумал христианство принять, я помогу овладеть городом. Отпусти только меня.

Отпустил князь Анастасия, а с ним и толмача послал просить у херсонеситов открыть городские ворота и порешить дело миром. Но толмач вернулся ни с чем. И когда русские приблизились к городским стенам, они были осыпаны стрелами и камнями. Видно было по всему, что херсонеситы твердо решили обороняться.

Князь Владимир собрал в своем шатре воевод и стал совет держать: как быть?

— Ты мудр, князь, и ведаешь, что делать, — молвил воевода Свенедл. — Уж не обессудь меня, но не гоже нам Корсунь мечом брать. Мы дружим с грековинами и договоры с ними имеем. Не лучше ли сделать под стеной насыпь и по ней без боя перебраться в город?

Ночью, когда херсонеситы спали, тысячи россов с кирками и лопатами пришли под городскую стену и носилками, наскоро сделанными из рыбачьих лодок, начали носить землю. Незадолго до рассвета они вернулись в свой стан.

Очень удивились херсонеситы, когда утром увидели под стеной насыпь в несколько сажен длины и ширины. Позвали стратега. Взошел он на стену, посмотрел на насыпь и разгадал замысел противника.

— Мы перехитрим россов, — сказал он. — Мы тоже ночью будем работать, а днём спать.

На следующую ночь херсонеситы сделали под стеной подкоп и начали уносить в город землю, насыпанную россами. И сколько бы за ночь русские не нанесли земли, столько же херсонеситы уносили. Насыпь не увеличивалась.

Подкоп под Корсунь

— Что бы это значило? — недоумевали русские. И только когда за городской стеной вырос большой холм свежей земли, они всё поняли.

— Трудно иметь дело с этими грековинами, — сказал князь Владимир. — На всякую хитрость они отвечают хитростью. Выходит, зря мы столько трудились. Что ж, возьмем их измором.

Русские ратники окружили Херсонес и стали выжидать.

Дни сменялись ночами, время летело, а херсонеситы и не думали сдаваться. У них было вдоволь и хлеба, и воды, и терпения.

Но иссякло, наконец, терпение у Владимира, и он решился идти на штурм. И вот тогда дал о себе знать священник Анастасий. Из осажденного города он пустил в стан русского войска стрелу с привязанной к ней запиской, в которой сообщал: «Отмерь от городских ворот полных 135 шагов к юго-востоку, и ты подойдёшь к камню. Под этим камнем проходит в город единственный водовод. Если отвести воду в сторону, город останется без воды и вынужден будет сдаться».

Так и учинили русские. Они перекрыли водовод и вынудили осаждённых сдаться. Херсонеситы признали русских победителями и согласились впустить их в город. Они просили только сохранить им жизнь, свободу и имущество. Князь Владимир обещал им это.

Распахнулись городские ворота Херсонеса. Стратег, военачальники, именитые граждане со знаменами и хоругвями, с хлебом и солью вышли встречать великого князя всей Руси Владимира Святославича и его славных ратников.

Город был убран и празднично украшен. На главной площади стояли столы со всевозможными яствами и напитками для простых ратников. А для князя, воевод и херсонесской знати столы были накрыты во дворце. И начался многодневный пир во славу войска русского, во имя мира между русскими и греками.

Стратег отправил в Константинополь гонцов с вестью о взятии россами Херсонеса, и император Василий II прислал в Херсонес послов и свою сестру Анну.

Князь Владимир принял христианство и обвенчался с Анной. Приняли также христианство и воеводы, и все другие воины князя.

А когда Владимир возвращался на Русь, с ним отправились греческие учителя, священники, художники, ремесленники — все, кто пожелал жить в далекой северной стране, в стольном граде Киеве.

Ныне среди развалин древнего Херсонеса выделяется возвышенность. Не тот ли это холм, насыпанный херсонеситами во время осады города, память о былом походе киевского князя Владимира.

При подготовке данного материала были использованы следующие источники:

Хапаев В.В. Памятники Херсонеса. — Симферополь: Бизнес-Информ, 2005.

Съедин Н.А. Что в имени твоем? О значении крымских названий. — Симферополь: «Оригинал-М», 2008.

Гармаш П.Е. Город-герой Севастополь. Путеводитель — Симферополь: «СОНАТ», 2004.

Херсонес Таврический. Краткий путеводитель по городищу, составленный по изданию: Сорочан С.Б., Зубарь В.М., Марченко Л.В. Жизнь и гибель Херсонеса. — Севастополь: Библекс, 2010.

Сорочан С.Б., Зубарь В.М., Марченко Л.В. Херсонес — Херсон — Корсунь. Путешествия через века без экскурсовода. — К.: Стилос, 2003.

Веникеев Е.В. Севастополь и его окрестности. — Москва: «ИСКУССТВО», 1986.

Крым: православные святыни: путеводитель. — Сост. Е.М. Литвинова. — Симферополь: «РуБин», 2003.

Херсонес Таврiйський: Фотоальбом / Фото I.М. Радченка. - К.: Мистецтво, 1989.

Севастополь: путеводитель. — Севастополь: Библекс, 2009.