Мезолит

Средний период каменного века в Крыму начинается с наступления голоцена, а заканчивается входом в употребление глиняной посуды. Крымский мезолит датируется концом IX-VI тысячелетием до н.э.

Хозяйство. В мезолите климат и растительный мир Крыма приобрели облик, близкий к современному. В горной части полуострова основными объектами охоты стали кабан (25% костей, принадлежащих млекопитающим, на стоянках), косуля (20%) и благородный олень (14%). По промысловому значению сайга (5%) сравнялась с дикой козой и овцой (6%), а роль хищных зверей (10%) уменьшилась. Добычей становились также прочие копытные (3%) и заяц (10%). Кости собаки составляют 1%, а домашней свиньи 6%.

Крымский мезолит представлен несколькими десятками стоянок. Преобладающая часть горных памятников расположена в гротах и навесах (Мурзак-Коба, Шан-Коба, Фатьма-Коба, Замиль-Коба I и II, Алимовский Навес I, Таш-Аир I, Водопадный Грот, Шпан-Коба, Ласпи VII и др.). К поселениям открытого типа в Южном Крыму относятся Кукрек, Вишенное I, Кафка-Богаз, Киль-Бурун в Предгорье, Аджи-Коба III и Таш-Хабах II на Караби-яйле, Домчи-Кая на Чатырдаге, Кореиз III на Южном берегу. В значительном количестве такие памятники открыты на Керченском полуострове, где пещеры отсутствуют (Фронтовое I и II, Ленинское I, I Луговое III, Тасуново I, Алексеевка, Горностаевка I).

На стоянке Кафка-Богаз раскопан очаг в овальном углублении, имевшем размеры 2,25x1,20 м и составлявшем, вероятно, часть жилища. Наземная постройка с очагом в центре могла существовать в Кукреке (ранний комплекс). Жилище диаметром 3,2-3,5 м в виде чума, обложенного камнями, было сооружено, по-видимому, в Фронтовом I (3 слой). Ласпи VII находится в скальном навесе, перед которым — выкладка из крупных камней от ветрового заслона. Стоянки в гротах и навесах типичны для Предгорья, тогда как на яйлах обычно встречаются поселения под открытым небом. Последние функционировали летом, поскольку зимой Главная гряда непригодна для обитания промысловых животных из-за глубокого снега, сильных ветров и низкой температуры. Напротив, гроты и навесы служили естественными зимними жилищами. Можно предположить, что имели место сезонные миграции промысловых животных и (вслед за ними) людей из Предгорья на яйлу и обратно. Как и в финальном палеолите, охота в горах носила в основном индивидуальный, а в степной части полуострова — коллективный характер, так как там ее объектами были лошадь, осел, тур и бизон.

Ограниченное промысловое значение в Горном Крыму имели птицы и пресноводная черепаха. О занятии рыболовством свидетельствуют найденные на стоянках кости рыб (вырезуба, судака, лосося, сома) и кремневые зубчатые трапеции, служившие, вероятно, блеснами. Как орудия рыболовства следует рассматривать и небольшие костяные гарпуны с двумя рядами зубцов и намечающимся «перекрестием» для прикрепления линя.

На некоторых удаленных от моря стоянках Горного Крыма и Керченского полуострова, относящихся к верхнему палеолиту (Аджи-Ко6а I) мезолиту и неолиту (Фатьма-Коба, Замиль-Коба II, Алексеевка I), найдены единичные кости тюленя и дельфина, а в Тасунове I и Луговом I (Керченский полуостров) — раковины морских моллюсков, мидий. Следовательно, человек в определенных масштабах использовал морские пищевые ресурсы с глубокой древности. По-видимому, эпизодически практиковалась береговая охота на тюленя и находили применение туши китообразных, выбрасываемые прибоем на берег. Более широко, чем ранее, стала употребляться в мезолите в пищу виноградная улитка. Тот факт, что нет указаний на морские промыслы в материалах приморской стоянки Ласпи VII, на которой в массовом количестве обнаружены раковины этого моллюска, объясним либо отсутствием в каменном веке Крыма значительного интереса к «дарам» моря (в это время были еще благоприятны условия для охоты на копытных и сбора этой улитки) либо тем, что памятник примыкает к базовым предгорным пещерным поселениям, оставленным лесными охотниками и собирателями. Если в эпоху энеолита уровень моря был близок к современному, то в мезолитическое время он находился на 15-50 м ниже. Поэтому стоянка Ласпи VII в пору своего функционирования была расположена в 0,5 -1,4 км от воды. Комплекс данных, отвечающих современной источниковой базе, как бы свидетельствует в пользу того, что на протяжении III-I тысячелетия до н.э. получила развитие широкомасштабная эксплуатация прибрежных морских ресурсов. Но если на шельфе Черного моря в ходе подводных разведок будут обнаружены (как в Дании) затопленные стоянки каменного века с остатками морских животных (в частности, базовые поселения этой эпохи), то окажется, что интенсивное использование морских ресурсов началось еще задолго до энеолита.

В дополнение к свинье, которую в ограниченном количестве разводили в Горном Крыму, появился домашний бык на Керченском полуострове. Поскольку свинья и бык (тур) как домашние животные известны в Северном Причерноморье с более раннего времени, чем на Ближнем Востоке, имеются основания думать, что на первой из названных территорий (включающей Крым), где обитали дикие предки этих животных, сложился отдельный центр доместикации. Однако крымское скотоводство существовало в мезолите лишь в зачаточном состоянии.

Ряд авторов придерживается мнения, согласно которому в мезолитическом Крыму уже имел место кризис охотничьей экономики, проявившийся в использовании виноградной улитки, зачатках скотоводства, тщательном извлечении мозга из костей и пр. Но «доживание» охоты и собирательства, как основных хозяйственных секторов, до энеолитического века включительно, благодаря значительному количеству промысловых животных в горных лесах и живучести традиций, позволяет говорить только о первых признаках такого кризиса.

Важным занятием крымского мезолитического населения была обработка кремня, кости и дерева. Из резцов многие угловые: рабочая кромка оформлена изломом и резцовым сколом. Среди костяных предметов со стоянок Мурзак-Коба и Ласпи VII, из третьих слоев Шан-Кобы и Фатьма-Кобы, помимо гарпунных наконечников, имеются веретенообразные наконечники дротиков с одним или двумя пазами для кремневых вкладышей, проколки, иглы, проушная мотыга (роговая) подвеска (просверленный зуб хищника). В отличие от степей Украины, в крымских горных лесах и даже к северу от них, на стоянке Вишенное I, были найдены кремневые тесла для работ по дереву - макролиты. По-видимому, кремневые вкладыши кукрекского типа, служившие для тех же целей и имеющие часто дугообразный профиль, вставлялись в пазы изогнутых деревянных скобелей, как это прослежено в мезолите Северо-Востока европейской России (поселение Вис I).

Мурзак-кобинская и кукрекская культуры. Основной горной культурой Крыма в мезолитическую эпоху была мурзак-кобинская, степной — кукрекская, но памятники последней известны также в Предгорье (Кукрек), на Ай-Петринской, Чатырдагской, Долгоруковской и Караби-яйле (Балин-Кош, Домчи-Кая, Кизил-Коба, Су-Ат III, Таш-Хабах II). На Главной гряде кукрекских стоянок выявлено даже больше, чем мурзак-кобинских, но в этом нет ничего удивительного: яйлы представляют собой нагорные степи.

Мурзак-кобинские памятники распространены не только в Юго-Западном Крыму, но и на Керченском полуострове, где намечен вариант этой культуры с некоторыми кукрекскими чертами. Мурзак-кобинские комплексы неоднородны и принадлежат двум традициям. Первая из них характеризуется отсутствием или незначительным количеством трапеций (вместо которых встречены острия: например, IV и II слои Фатьма-Кобы), вторая - их широким распространением (III слой). Обе традиции находят параллель в тарденуазской культуре, которая близка к мурзак-кобинской. Тарденуазская культура - мезолитические памятники VII-VI тысячелетий до н.э. на Северо-Востоке Франции с различными микролитами (симметричные и асимметричные трапеции, острия, треугольники). Сходные памятники известны от Пиренейского полуострова до Крыма, вследствие чего стоянки мурзак-кобинской культуры часто именуются тарденуазскими.

Мурзак-кобинская культура (Мурзак-Коба; Замиль-Коба I, 1 слой; Алимовский Навес I, 2 слой; Кара-Коба; Шпан-Коба, верхний слой; Аджи-Коба III; Ласпи VII; Кореиз III; Киль-Бурун; Фронтовое I и пр.) довольно существенно отличается от кукрекской (Вишенное I, Кукрек, Таш-Хабах II, Ивановка I, Тасуново I и пр.). Нуклеусы первой из них - плоские, второй — конические или карандашевидные. Мурзак-кобинские микролиты часто имеют вид трапеций и сегментов, а кукрекские — лишь пластинок с подтесанным брюшком (вкладыши строгальных ножей) и микропластинок без обработки или с концом, который скошен мелкой ретушью (вкладыши наконечников дротиков с костяной основой, снабженной пазом). Для мурзак-кобинских стоянок типичны скребки и резцы на пластинах, а для кукрекских на отщепах, причем скребки округлые. В первом случае преобладала индивидуальная охота, во втором - коллективная.

Судя по двуслойному памятнику открытого типа Вишенное I, кукрекская культура прошла в мезолите два этапа, первый из которых имеет раннемезолитический возраст. Среди находок в нижнем слое - конусовидные и карандашевидные нуклеусы, острие, близкое к типу граветт, серия вкладышей кукрекского типа, скребки и резцы на отщепах, макролитические орудия (топоры или тесла), костяные ретушеры и наконечнык с одним пазом для вкладышей. Комплекс - типично кукрекский, но с архаическими чертами (макролитический характер инвентаря, наличие граветтоидного острия). Для датировки важно также его стратиграфическое положение: верхний слой Вишенного I содержал позднемезолитический материал, аналогичный собранному в нижнем слое стоянки Кукрек. Центром формирования рассмотренной культуры могло быть Побужье, в то время как ареал охватывает значительную часть Украины.

Мезолит. Кукрекская культура. Кукрек, нижний слой. 1 - пластина с ретушью; 2-3 - пластины с выемками; 4,5, 13 - вкладыши кукрекского типа; 6, 9, 12 - резцы; 10, 11, 19 - пластинки со скошенным краем; 14, 20 - скребки на отщепах; 15-17 - нуклеусы; 18 - микролит в виде низкой трапеции.

Кремневый инвентарь мурзак-кобинской культуры при значительном сходстве существенно отличается от шан-кобинского (финальный палеолит). Из геометрических микролитов наиболее многочисленными становятся, вместо сегментов, трапеции, среди которых экземпляры с выемкой на верхней основе. Такую выемку имеют и вытянутые, часто асимметричные "трапеции" фатьма-кобинского типа (с покатыми боковыми сгоронами), правильнее называемые остриями. Увеличивается число хорошо ограненных микролитических пластинок. Преобладающая часть орудий изготовляется на пластинах, но увеличивается количество скребков и резцов из отщепов. Получают распространение пластины с выемками. Негеометрических микролитов, в частности различных острий, выявлено мало.

К мурзак-кобинской культуре относятся погребения в навесе Фатьма-Коба и гроте Мурзак-Коба. В первом из них в скорченном положении был похоронен мужчина со средиземноморскими расовыми чертами, во втором обнаружены остатки мужчины и женщины кроманьонского (чисто европейского) типа в вытянутой позе. У женщины еще при жизни из ритуальных соображений были отрублены кончики обоих мизинцев. Погребения приписываются, соответственно, носителям острийного и типичного тарденуаза. Судя по всему, мурзак-кобинская культура принадлежит двум разным группам населения, которые обитали не смешиваясь на одной и той же территории в течение многих столетий. Исследоватслями предполагается генетическая связь между этой культурой и предшествующими шан-кобинскими памятниками, но широкое распространение тарденуазской общности не исключает мысли о том, что здесь не обошлось без притока нового населения.

Кроманьонцы. Скульптурная реконструкция женщины и мужчины из грота Мурзак-Коба. Гипс. Работа М.М. Герасимова.

Один из исследованных памятников мурзак-кобинской культуры - Ласпи-VII - по значительной серии некалиброванных радиоуглеродных определений относится к VII тысячелетию до н.э., а верхний слой Шпан-Кобы имеет некалиброванную дату - около 6290 г. до н.э.

В целом же мурзак-кобинская культура условно укладывается в хронологические рамки второй половины VIII-VI тысячелетия до н.э., но ее возраст может быть углублен. По-видимому, к ее финальной стадии относится VII слой навеса Таш-Аир I, в котором еще нет керамики, но уже хорошо представлены трапеции и сегменты с уплощенной ретушью, поручившей распространение в неолитическую эпоху.

Шпан-кобинские памятники. Недавно выделена еще одна, ранняя мезолитическая культура Горного Крыма, эталонным памятником которой служит пещерная стоянка Шпан-Коба. Здесь слой этой культуры, отделенный стерильными прослойками, подстилается шан-кобинским, а перекрыт мурзак-кобинским слоем и датируется временем около 7200 г. до н.э. Найдены острия с микрорезцовым сколом, в том числе с выемкой в основании, оформленной с помощью ретуши (су-атский тип); микролиты-вкладыши в виде пластинок с краем, который «обрублен» (с граветтской отвесной притупляющей ретушью), и удлиненные асимметричные треугольники, также с отвесной ретушью, часто с основанием, отретушированным в виде выемки. Комплекс дополняют угловые резцы (на углу сломанной пластины) и концевые скребки. Выделены также наборы шпанских орудий в коллекциях с недостаточно четко стратифицированных стоянок (IV и III слои Шан-Кобы, IV слой Фатьма-Кобы) и с памятников, культурные слои которых разрушены вообще (Су-Ат III и др.). IV и в меньшей мере III слой в Шан-Кобе отличаются от подстилающего V слоя.

Исследователи признают близость IV и III слоев Шан-Кобы к нижнеднепровским могильникам волошко-васильевского типа. Шпанский комплекс имеет и другие параллели, например в яниславицкой культуре (Польша), которая моложе, чем средний слой Шпан-Кобы.

Шпанская культура относится ко времени, когда формировалась мурзак-кобинская, и вполне вероятно, что в ней имеется и шпанский компонент. Судя но характеру инвентаря, в Шпан-Кобе могло существовать шпанское стойбище, но на некоторых других стоянках с элементами шпанской индустрии эти элементы, вероятно, служат лишь проявлением указанного компонента в мурзак-кобинских комплексах. Иными словами, ранне-мезолитические носители шпанской культуры могли раствориться в крымской этнической среде и оставить определенный след в мурзак-кобинских памятниках. Происхождение новой культуры связывается, прежде всего, с этносом стоянки Вишенное II, а в общем - с так называемым восточным граветтом.

Г. М. Буров