Легенды, связанные с Гурзуфом

Легенда об Аю-Даге

Давным-давно Южный берег Крыма был покрыт непроходимыми лесами. Тяжело было людям жить среди суровой дикой природы. На каждом шагу их подстерегала опасность. И люди обращались к Богу, моля о защите и помощи.

Шли годы. С утра до ночи работали люди: расчищали дремучий лес, возделывали землю, сажали деревья и виноградные лозы. Смилостивился Бог. Отступили перед людьми лесные дебри, покорились горы, стало ласковей море. Почувствовали люди тогда свою силу и подумали, что не от Бога зависит их судьба, и перестали ему преклоняться.

Узнал об этом Бог и страшно разгневался. Полетел он на север, где лежал Великий медведь, скованный огромными льдами и крепкими цепями. Раздвинул Бог огромные льды, снял с медведя крепкие цепи и велел плыть в южную страну, чтобы наказать непокорных.

Обрадовался медведь свободе и поплыл по морям и океанам. Вскоре он приблизился к крымскому берегу, вышел из глубоких вод и поднялся на сушу. И был он так громаден, тяжел и страшен, будто необъятная грозная гора. Могучие лапы медведя грозно ступили на крымскую землю, и мощная спина его касалась облаков. От выхода медведя из воды поднялись такие волны, что несколько деревень были начисто смыты в море.

Вышел из воды Великий медведь и двинулся вдоль Южного берега Крыма. Все рушилось под тяжестью гигантских медвежьих лап. Острые могучие когти взрывали землю огромными бороздами, оставляя после себя глубокие овраги и ущелья.

Так добрался медведь до того места, где глазам его предстала приветливая цветущая Гурзуфская долина, ласкавшая взор миловидными холмами, роскошными садами, сочной зеленью лугов, тяжелыми виноградными гроздями. Поглядел Медведь на красивую долину и понял, что нет лучшего места в Крыму, а может быть, и на всей земле. И дрогнуло суровое сердце свирепого медведя. Нет, не станет он больше разрушать этот чудесный край. Он сам останется здесь, чтобы вечно любоваться прекрасной природой, дышать горным воздухом, купаться в теплых водах Черного моря.

Зевнул медведь пересохшей пастью так, что горы задрожали, и сполз к морю напиться воды. Опустился он на колени, погрузил в голубую влагу свою страшную пасть и стал жадно пить. Увидел Бог, что Медведь перестал слушать его и произнес слова заклинания: "Оставайся же там навеки". Окаменело огромное тело медведя. Могучие бока превратились в страшные отвесные пропасти, высокая спина стала округлой вершиной горы, голова сделалась острой скалой над морской пучиной, густая шерсть обратилась в непроходимую дубовую чащу. Великий медведь стал Медведь-горой. Лишь Черное море продолжает бурлить около пасти Медведя, как будто он все еще пьет воду.

Легенда о скалах-близнецах

Когда-то на Медведь-горе стоял величественный замок. Далеко видны были его высокие башни, еще дальше разносилась слава о его владельцах — братьях-близнецах Петре и Георгии.

Красивее их по всему Черноморью никого не было. Кудри до плеч, глаза словно угли горящие; глянут ласково — будто осчастливят навек, грозно глянут — задрожишь. Храбрые, смелые, они были любимцами народа и грозой врагов.

Много верных слуг было у молодых князей, но вернее всех служил им старый Нимфолис. Любили братья Нимфолиса. Во всем слушались его.

Однажды в темную ночь постучал к братьям старый Нимфолис.

— Чего тебе, дорогой? — спросили братья.

Печально посмотрел на них старик и сказал:

— Я пришел с вами проститься. Ухожу. Не уговаривайте меня, на то не моя воля... А на прощание даю вам по подарку. Вы постигнете тайну живущего, узнаете, как устроен мир. Но помните: никогда не пользуйтесь этим даром с корыстной целью, для насилия. Пусть он служит вам только для радости познания.

Поставил он на стол два перламутровых ларца и исчез. Бросились братья к ларцам, открыли их. В одном лежал костяной жезл с надписью: "Подними его — и расступится море, опусти — увидишь все, что есть в пучине", а в другом ларце — два серебряных крыла, тоже с надписью: "Привяжи их — и понесут тебя, куда захочешь, узнаешь там все, что пожелаешь".

Стали братья жить да поживать, часто вспоминая Нимфолиса. Задумает Петр — и рванется в голубую высь, захочет Георгий — по дну моря с жезлом пойдет, поражая морских чудовищ твердой рукой. Изумлялись гости дивным рассказам Петра о далеких странах, содрогались самые храбрые при виде страшных чучел из морских чудовищ.

Но вот услыхали братья, что в далеком славном городе на быстрой реке есть две сестры, девушки-близнецы. Говорили, что сестры-красавицы писаные, такие стройные, что, когда идут, будто корабли по тихому морю плывут, такие смелые, что гордый взгляд своих голубых глаз ни перед кем не опускают.

Братьям бы прийти с миром да лаской, заслужить приветливостью любовь и уважение, показать себя во всей душевной красоте, а они налетели на далекий славный город, жителей побили, сестер-красавиц силой взяли. А силой взятое — не любовью взятое. Насилие и любовь никогда не уживутся.

Орлы встретили орлиц! Не захотели гордые сестры принять братьев, отвергли их любовь, которую те хотели подарить им в неволе. Если бы в поднебесье, паря в неоглядном просторе, нашли они друг друга... А в клетке тесной, стальными прутьями перевитой, омертвела душа сестер, и ничего в ней не осталось, кроме презрения и ненависти к братьям-близнецам.

Дрогнули сердца братьев от боли. И захотели они любой ценой добиться любви сестер. Приходят к ним и говорят:

— Скажите, как заслужить вашу любовь?

Гордо отвернулись от них сестры, долго молчали. Одна сказала, не глядя на братьев:

— Свободу раньше дайте нам. А потом будем говорить, как равные с равными.

Переглянулись братья и покачали головами:

— Нет!

Чего только не делали молодые князья, чтобы заставить улыбнуться красавиц-сестер. Они по-прежнему были холодны и молчаливы, словно камни на дне морском.

Затосковали братья. Думали в битвах забыть о девушках — не помогло. Думали в пиршествах заглушить тоску — не заглушили. Говорит брат брату:

— Давай скажем им, что мы властны подняться к самому солнцу и их поднять туда, что мы можем опуститься в глубину моря и их увлечь за собой.

Всю ночь не спали братья. Они помнили завет Нимфолиса, который предупреждал их, чтобы не пользовались они волшебными дарами с корыстной целью. Как отнесется к их поступкам старый слуга?

— Он нас не осудит, — сказал Георгий. — Ведь он, наверно, знает, как нужна нам дружба этих женщин. Нет, не ради корысти, а ради счастья и покоя решаемся мы показать то, что скрыто от глаз человеческих.

Назавтра подвязал Петр коню крылья, уселись на коня братья с сестрами и поднялись ввысь. Не одно облако они задели, не одна молния пронеслась мимо них на землю, а все выше поднимались дерзкие. К вечеру, словно гора алмазов, засветились перед ними солнечные чертоги и прянул на землю, опаляя, солнечный луч.

Раздался голос старого Нимфолиса:

— Назад!

Задрожал Петр, испугался первый раз в жизни и повернул коня. Словно вихрь неслись они вниз. Дух занялся у сестер, закрылись голубые глаза, без чувств опустил их на землю Петр. Но очнулись они и заговорили насмешливо и дерзко:

— Не поднял нас до солнца, бежал, как трусливый заяц. Как слабая женщина, поступил. Недостойны ни ты, ни брат твой нашей любви.

На другой день запряг Георгий в колесницу коней и повез сестер и брата к бурному морю. Поднял и опустил жезл, расступилась пучина, и понеслись они по дну моря. Недалеко еще отъехали от берега, как явился незримый для красавиц Нимфолис в зеленом плаще и сказал:

— Георгий, приказываю тебе вернуться, если не хочешь погибнуть сам и погубить всех.

Ничего не ответил Георгий, только хлестнул быстрых коней. Разгневался царь пучины, поднял трезубец — и исчезли братья и сестры вместе с колесницей.

Но не погибли они, а превратились в скалы.

Люди назвали эти скалы близнецами — Адаларами. Стоят они в море и повествуют о том, как печально кончаются попытки завоевать сердце женское силой и обманом.

Легенда о Медведь-горе

В отдаленные времена в горах Крыма обитали лишь дикие звери. Много было среди них огромных кровожадных медведей. Хищники уходили далеко за горы, появлялись на равнинах, нападали на живущих там людей. Набрав побольше добычи, они скрывались в лесных дебрях.

На самом берегу моря поселилось стадо огромных зверей. Управлял ими вожак — старый и грозный медведь.

Однажды возвратились медведи из набега и нашли на берегу обломки корабля, а среди них лежал сверток. Старый вожак развернул его и увидел маленькую девочку. Только она осталась в живых после гибели корабля.

Маленькая девочка стала жить среди медведей. Шли годы, она росла и превратилась в красивую девушку. И старый вожак и все медведи очень любили ее. Девушка громко пела, резвясь среди дикой природы, а медведи готовы были с утра до ночи слушать ее чудесный голос.

Однажды хищники отправились в набег на равнину. А рядом с медвежьим логовом, среди купающихся в воде скал, прибило волной к берегу челн красивого юноши. Еще подростком он был угнан в рабство разбойниками, обитавшими на другом берегу моря. Несколько недель назад юноша решился на бегство, надеясь вернуться на родину. Буря долго носила его челн по волнам, пока не выбросила на крымский берег.

Обессиленный голодом и жаждой, юноша лежал без движения на дне челна. Девушка перенесла несчастного в укромное место, напоила и накормила, а челн спрятала в кустах под прибрежной скалой, чтобы медведи ни о чем не догадались.

Много раз приносила девушка молодому человеку еду и питье. Юноша рассказал ей, как живут люди в его родных краях. С интересом слушала его девушка, глядя в ясные синие глаза. Для него она пела свои любимые песни. И в эти дни в сердца обоих вошла пылкая любовь.

Юноша сказал девушке: "В моем челне хватит места для двоих. Хочешь поплыть со мной на мою родину?". И девушка ответила: "Хочу. Я готова плыть с тобою куда угодно".

Юноша уже окреп, к нему вернулись силы. Он смастерил мачту, сделал парус из звериных шкур. Влюбленные ждали попутного ветра, чтобы покинуть медвежий берег.

И вот подул попутный ветер. Юноша и девушка столкнули челн в воду, сели в него. Вот уже между челном и береговыми скалами легла широкая голубая гладь...

Тут задрожала земля под тяжелыми лапами, заколебался воздух от грозного рева. Это вернулись на берег из далекого похода медведи и не нашли девушки.

Вожак посмотрел на море и все понял. Любовь к юному пришельцу, тяга к людям победили в душе девушки все прошлые привязанности. Навсегда увозит теперь челн любимицу медвежьего племени. Старый медведь яростно взревел. Вожак опустил огромную пасть в воду и начал втягивать воду. Его примеру последовали остальные звери. Море стало заметно мелеть. Течение увлекало челн обратно к берегу. Девушка видела: ее возлюбленному не избежать страшной кары, его растерзают медведи. И девушка запела. Как только донесся до зверей ее голос, они подняли головы от воды и заслушались. Лишь старый вожак продолжал пить воду. Еще глубже погрузил он передние лапы и морду в холодные волны. Бурлило море у его пасти, вливаясь в нее широкими потоками. Заклинала в песне девушка все силы земные и небесные встать на защиту ее первой, чистой любви. Умоляла она старого медведя пощадить юношу. И так горяча была мольба девушки, что страшный зверь перестал тянуть в себя воду. Но не захотел он оставлять берега, продолжал лежать, всматриваясь вдаль, где исчезал челн с юной красавицей, к которой старый вожак так привязался.

И лежит старый медведь на берегу уже тысячи лет. Окаменело его могучее тело. Мощные бока превратились в отвесные пропасти, высокая спина стала вершиной горы, достигающей облаков, голова сделалась острой скалой, густая шерсть обратилась в дремучий лес. Старый вожак-медведь стал Медведь-горою.

О колыбели, спрятанной на горе Басман

Когда-то в Крыму существовали два сильных княжества. Одно из них именовалось генуэзским и расположено было на побережье, другое находилось в горах и потому называлось горским.

Княжества эти вели между собой беспрерывную войну. Генуэзцы угоняли стада горцев и разоряли селения. Горцы в ответ нападали на генуэзские крепости. Такое положение не могло длиться бесконечно, надо было решить споры. Но как? Вопрос этот враждующие князья задавали своим советникам. Некоторое время спустя генуэзский посол со свитой явился к горскому князю и предложил ему вечную дружбу. И если горцы действительно искренне желают дружбы, то пусть выдадут генуэзцам золотую колыбель — священную реликвию горского народа, которая изображена на знамени горцев.

— Мы требуем этого только потому, — сказал генуэзец, — что знаем, как высоко цените вы колыбель. Передайте ее нам — и мы поверим, что вы дорожите миром больше всего на свете.

Услышав это требование, горский князь обнажил саблю и ответил:

— Твои слова так оскорбительны, что я готов тебя убить. Неужели ты не знаешь, что в этой колыбели вскормлены все мы и что у нее клялись верности своему народу наши предки?

Посол генуэзцев настаивал на своем. Он добавил:

— Мы жаждем согласия с вами и готовы тоже дать вам в залог самое дорогое, что имеем.

Вождь горского народа немедленно собрал своих советников, рассказал о предложении генуэзцев. Долго думали горские советники. Они ни за что не хотели расстаться со святыней своего народа, ибо это значило, что они добровольно согласны лишить себя своего имени, свободы и независимости.

— Надо попросить у генуэзцев ту бумагу, по которой они владеют землей в Крыму, - решил совет горцев. - Нечего думать, что они на это согласятся. И тогда начнем переговоры о мире на иных условиях.

Генуэзскому послу передали ответ горского князя. Посол молча повернулся и со своей свитой отправился на побережье. Прошла еще неделя, и от генуэзского князя явился новый гонец.

— Возьмите у нас все, что угодно, - говорил он, — но только не эту бумагу.

— А что же дороже ее есть у вас? Ведь осмелились же вы говорить с нами о нашей святыне!

— Мы — это другое дело, — сказал посол. — Вы известны как народ гордый, неустрашимый, и вас можно заставить помириться с нами, только отняв вашу святыню.

— Спасибо за доброе слово! - усмехнулся горский князь. - Но почему вы держитесь за клочок бумаги? Что он вам дает?

— А какие же права на землю останутся у нас, если мы лишимся этой бумаги?

— Не договоримся мы, наверное, — сказал князь.

— Смотри, не злоби нас. Мы силой заберем вашу святыню, раз вы сами не хотите отдать ее нам.

— Ты угрожаешь, — ответил горец, — но легче говорить, чем сделать. Народ наш не боится никого и скорее весь до последнего ляжет в битве, чем продаст свою честь!

— Другого ответа я не дождусь?

— Нет!

Разгорелась новая война между генуэзцами и горцами. Редели ряды славных защитников знамени с изображением золотой колыбели, княжеству грозила гибель. Генуэзцы требовали золотую колыбель, обещая прекратить войну. Тогда горский князь собрал народ и спросил, не лучше ли согласиться на условия генуэзцев.

— Мы не хотим этого! — закричали воины. — Не допустим позора, пока жив хоть один из нас!

— Друзья мои! — сказал князь. — Пока цела наша святыня, народ живет, хотя бы осталась от него только горстка людей. Поэтому я спрячу святыню так, что ее не найдет никто из врагов. И наложу на нее заклятие, чтобы далась она в руки только тем, кто приблизится к ней с чистыми побуждениями...

Сказав это, князь с небольшой группой близких людей направился к пещере на горе Басман, близ Гурзуфа. Только им одним известными тропами они добрались до нее. Воины внесли золотую колыбель в глубь извилистой пещеры и оставили князя одного. Став на колени, он тихо произнес:

— Могучие духи! Я и народ мой вверяем вам самое дорогое, чем мы обладаем. Его хотят отнять алчные соседи-генуэзцы, чтобы лишить нас имени, чести и свободы. Горские воины бьются с ними сейчас не на жизнь, а на смерть. Если они не сумеют одолеть жестокого врага и погибнут, прошу вас: примите под свою охрану нашу святыню и сохраните ее для грядущих поколений.

— Так будет! — раздалось в мрачной пустоте пещеры.

— Заклинаю вас покарать того, кто захочет взять эту колыбель ради порабощения другого народа или ради какого-нибудь иного злого умысла.

— Так будет! — опять донеслось из мрачной пустоты.

— Могучие духи! Я прошу вас открыть место, где хранится колыбель нашего народа, тем людям, которые будут искать ее для возрождения моего народа, его славного имени, его непокорного духа. И помогите мне в битве за жизнь моей семьи, жен и детей моих воинов, за нашу землю, горы, за наши жилища и поля!

В этот момент перед князем появился старец в белой одежде и сказал ему:

— Не отчаивайся! Тяжелые дни переживает твой народ, но наступят для него и лучшие времена. Это будет нескоро, немало горя испытает он. Однако, смотря вдаль, я вижу его возрожденные поля, шумные города, счастливых людей. Не отчаивайся, если даже потерпишь поражение...

— А что будет с генуэзцами, нашими врагами?

— Судьба захватчиков всегда несчастна. Генуэзцы навсегда исчезнут с этой земли.

Старец медленно ушел в глубь пещеры, а князь выбрался из нее и поспешил к своим воинам. Долго еще длилась война между двумя народами. И каких бы побед ни достигали генуэзцы, они не добились своего, не смогли захватить золотую колыбель.

Ушли последние отряды горцев с родной земли, уступили злобной силе. Но и ряды их заклятых врагов ослабели. И когда нежданно орды новых захватчиков нагрянули на генуэзцев, они с позором бежали, чтобы никогда больше не вернуться на крымскую землю. А бумагу, которая давала им право владеть ею, унес за море ветер, и исчезла она навеки.

Еще не одно столетие кипели битвы за горскую землю, а в пещере на горе Басман хранилась чудесная золотая колыбель. Многие смельчаки пытались завладеть ею, но безуспешно. Они возвращались изуродованные, с помутившимся разумом.

Но наступило время, когда раскрыли горы свои богатства. Живущий сегодня в Крыму народ добыл эту колыбель. В его сердце — беззаветная любовь к родине, как у горцев, на знамени которых была когда-то изображена золотая колыбель.