Частная жизнь морских лошадок

В мае среди зарослей цистозиры нерестятся очень занятные, похожие на шахматных коней рыбки — морские коньки. Икру у них, как обычно, мечут самочки, а вот вынашивают эту икру и рожают впоследствии крошечных коньков или, как их назвала художник-анималист О. Ф. Хлудова, «жеребят», самцы. О том, как все это происходит в море, мы и рассказажем в этом очерке.

На Востоке говорят: «Пусть лучше семь раз умрет отец, чем один раз мать». В мудрости этой пословице не откажешь, но если дело касается морских коньков, то для папаши-конька она крайне оскорбительна. Оскорбительна потому, что именно ему принадлежит главная заслуга в появлении на свет юных отпрысков и в их защите. А началось все с того, что однажды в прекрасном подводном «парке» конек «предложил руку и сердце» незнакомке, с которой сперва вежливо раскланялся, а потом пригласил ее на кадриль и тур вальса. Сравнение рыбьих плясок с кадрилью и вальсом не авторская вольность. Вот как описываются свадебные танцы морских коньков во французской научно-популярной литературе: «Танцор разыскивает приглянувшуюся ему «даму». Он приближается и очень стыдливо, но все же явно выказывает свои супружеские намерения. Если его предложение принимается, то под звуки невидимого оркестра начинается танец. Подобно кадрили, морские коньки то приближаются и приветствуют друг друга, то понемногу отдаляются... и затем вновь сближаются. Так продолжается иногда целыми днями... Кадриль сменяется вальсом. Чтобы было удобней вальсировать, они обнимают друг друга концами... хвостов. Обет дан, и отныне ничто не может разлучить их». Добавим к этому, что во время брачных танцев коньки поют, вернее не поют, а издают звуки, похожие на те, что получаются, когда человек прищелкивает пальцами.

Брачный танец

На этом свадебные удовольствия и радости для супруга кончаются. Далее, как обычно, последует проза жизни. У будущего отца на животе имеются два кожных клапана-выроста. Туда самка откладывает липкую икру. Клапаны разрастаются, края их плотно смыкаются, и вот уже детородная сумка наглухо закрыта. Носит икру самец дней 40-50, и все это время его кровеносная система усиленно снабжает будущих детей кислородом и питательными веществами.

Когда из икринок в брюшке самца выклюнутся и начнут барахтаться крошечные коньки, он выбирает какое-либо укромное местечко (так, чтобы без праздных зевак и тех, кто может съесть новорожденных) и начинает рожать. Зацепившись для устойчивости хвостиком за стебель водоросли, конек изгибается, сокращает брюшные мышцы, корчится в родовых потугах. Наконец брюшная сумка продольно лопается, и новоявленные сынки и дочки, как и положено, головками вниз, порциями вываливаются наружу. Их бывает довольно много (100-200 штук), и для того, чтобы освободиться, отцу надо изрядное число раз поднатужиться, и под конец обессиленный папаша до того умучивается, что в изнеможении опускается на дно и долго лежит там, отдыхая, в несвойственном ему горизонтальном положении.

Отметим попутно, что древнейшая китайская медицина в случае трудных родов рекомендовала привязывать к телу роженицы морского конька или дать его ей в руки. Это якобы облегчало родовые схватки. Исходя из этого, можно предположить, что семейная жизнь этих интересных созданий была известна людям более чем тысячу лет тому назад. Иначе такие рекомендации трудно было бы объяснить.

Только что народившиеся коньки внешностью вылитые родители и плюс ко всему сразу же, подобно им, цепляются хвостиками в вертикальном положении за водоросли. Держатся они поблизости от папаши и в случае опасности, по особому звуковому сигналу, прячутся в его выводковую сумку. После того как опасность минует, шустрые жеребята вновь выбираются наружу.

Со временем сумка на брюшке у самца зарастает, и к будущему свадебному сезону он вновь красавец и кавалер. Опять приглашает на вальс и кадриль какую-нибудь симпатичную лошадку, опять бывает «на сносях», а излишне эмансипированная супруга, освободившись от икры, продолжает вести «светский образ жизни». Ее совсем не заботит отсутствие у нее такого важного инстинкта, как материнский, и в данном случае вполне уместно, изменив пословицу, сказать: «Пусть лучше семь раз умрет мать, чем один раз отец». Ну, а если подходить к этому вопросу с точки зрения сохранения вида, то природе все равно, кто кормит, кто рожает. Лишь бы все порожденные ею в свое время плодились, были живы-здоровы и пребывали на Земле во веки веков. Для нее это сейчас, как никогда, главное. Для нас с вами — тоже!