Романовы в Ореанде

В сентябре 1850 г. дворец, в котором шли последние отделочные работы, посетил наследник престола Александр Николаевич. В рапорте «Комиссии по построению Дворцовых зданий в Ореанде» на имя обер-гофмаршала Двора Его Императорского Величества графа А.П. Шувалова сообщалось: «Его Императорское Высочество Великий князь Цесаревич Александр Николаевич, следуя по пути из Севастополя, 11 числа сего месяца в 8 часов пополудни прибыл в имение генерал-адъютанта кн. Воронцова в Алупку, где имел ночлег, а на другой день в 12 часов утра изволил посетить Ореандское государыни Императрицы имение в сопровождении господ Исправляющего должность Новороссийского и Бессарабского Генерал-Губернатора, Исправляющего должность Таврического губернского предводителя дворянства и прочих лиц, составляющих свиту Его Императорского высочества. Проехав через арендную дачу наследников графа Дибича и посетив гору Ореанду, на которой находится лавровое дерево, посаженное Государынею Императрицею во время пребывания Ея Императорского Величества на Южном берегу Крыма в 1837 г., Его Императорское Высочество спустился мимо оранжереи по новоустраиваемой дороге к дворцовым зданиям, где рассмотрел сперва Высочайше утвержденные планы, изволил потом осматривать верхний и бельэтаж дворца, кухню с подземным ходом и начатую постройку конюшни с флигелем. Причем Великий князь Цесаревич обратил внимание на трудность работ и на болезненные лица большей части рабочих людей, находившихся в сборе у построек.

От дворцовых построек Его Императорское Высочество изволили проехать мимо каскада к императорскому домику, а оттуда через зверинец и имение графа Потоцкого Ливадию в Ялту, объявив свое удовольствие главному смотрителю Ореандского имения за порядок и чистоту, с которыми содержатся сад и дороги в Ореанде».

Александр II (Александр Николаевич Романов)

После окончания строительства дворца в имении все ожидали приезда Николая I. Как писал об этом 19 октября 1852 г. главный смотритель имения Козьмин в императорскую петербургскую контору, «приняты были самые деятельные меры относительно отличной чистоты и порядка по дворцу, саду и вообще по имению к принятию Его Величества... По распоряжению Высшего начальства Южного края назначен был в Ореанду почетный парад из 35 человек нижних чинов греческого Балаклавского батальона под командою одного капитана и двух обер-офицеров... Но государь Император из Севастополя изволил отправиться утром 2 числа обратно в Николаев и Ореанду не осчастливил Своим присутствием».

Царская семья нечасто посещала Ореанду. В ее отсутствие во дворце нередко останавливались великие князья и государственные деятели по «благоугодному предоставлению» Александры Федоровны. В начале 1850 года несколько месяцев жил во дворце Лев Алексеевич Перовский, в 1841-52 гг. — министр внутренних дел. С 1850 г. он возглавлял комиссию по исследованию древностей, участвовал в археологических раскопках, в том числе и в Крыму. Возможно, пребывание его в 1850 г. в Ореанде тоже было связано с этой его деятельностью.

Через несколько лет, в 1857 году, в этом же дворце окажется и его брат, Василий Алексеевич Перовский, в то время военный губернатор Оренбургской губернии и командир отдельного Оренбургского корпуса. Перовский был близок к императору Николаю I, и в память об этом Александре Федоровне «благоугодно» было представить ему возможность проживать во дворце. Из Императорской конторы давалось распоряжение главному смотрителю имения «приготовить к прибытию Его Сиятельства помещения... где Его сиятельство найдет для себя удобным, снабдить при том всеми необходимо нужными хозяйственными вещами и оказывать со своей стороны содействие в изыскании припасов для продовольствия, стараясь исполнять все приказания к полному удовлетворению Его Сиятельства».

Василий Алексеевич Перовский

К сожалению, Перовскому не помог климат Южного берега, болезнь прогрессировала (он был тяжело болен туберкулезом), сил становилось все меньше и меньше... 21 октября Козьмин в своем рапорте А.П. Шувалову сообщает: «Господин Генерал-адъютант, генерал от Кавалерии граф В. А. Перовский изъяснил мне лично, что Его Сиятельство удобством в помещении в Ореандском дворце и всеми возможными содействиями с моей стороны к его прожитию совершенно доволен, но в последнее время, чувствуя внутренне, что болезнь его с каждым днем усиливается и становится для него тяжелее, не надеется в продолжении своей жизни... Сознавая при том, что если кончина его последует в Ореанде, то смертию своею оставит для дворца мрачное впечатление, а потому заблагорассудил 20-го сего октября выехать из Ореанды на жительство в Алупку». Жить ему оставалось немногим больше полутора месяцев: 8 декабря (по старому стилю) он скончался в одной из комнат гостевого корпуса Воронцовского дворца в Алупке, похоронен был в Георгиевском монастыре.

Если с пребыванием В.А. Перовского в Ореанде связаны печальные события, то приезд во дворец через год великих князей Николая и Михаила Николаевичей был для них приятным и радостным. 11 августа 1858 г. Николай Николаевич с супругой Александрой Петровной и сыном и Михаил Николаевич с супругой Ольгой Федоровной прибыли в Ореанду.

Великий книзь Николай Николаевич с супругой Александрой Петровной

Великий князь Михаил Николаевич с супругой Ольгой Федоровной

К их приезду начали готовиться заблаговременно. Уже в начале июня таврический гражданский губернатор вызвал в Симферополь управляющего имением Кузьмина и архитектора Эшлимана с планами дворца и флигелей для решения вопроса о размещении высоких гостей. Тогда же губернатор дает распоряжение: к приезду их высочеств: 1) прислать поставщика всех припасов — говядины, домашней птицы и дичи, рыбы, масла, овощей, яиц, круп, муки, а также вина, кофе, сахару и соли; 2) позаботиться о снабжении молоком и сливками, для чего потребуется дойная корова; 3) найти две пары хороших коренных лошадей с приличною сбруею. Сам экипаж будет доставлен из Одессы; 4) нанять две коляски для великих княжен и одни дрожки с 3 парами лошадей и трезвыми кучерами для свиты; 5) нанять трех прачек, двух служителей, 2 чернорабочих; б) позаботиться, чтобы в так называемом черном хозяйстве не было ни в чем недостатка (древесина, уголь, лед, керосиновые лампы и пр.); 7) желательно устройство морской купальни; 8) доставить напрокат фортепиано.

Все это тщательно исполнялось. Были приобретены 3 немецкие коровы, которые сопровождала коровница немка Безьганс, у помещицы Кушниковой было взято напрокат на два месяца 6 коров. У нее же приобреталось масло, птица, яйца. Для поставки разных продуктов был заключен договор с купцом Алгюссоном. Управляющий Ореандой обращается в Ливадию и просит доложить Его Сиятельству графу Потоцкому покорнейшую просьбу «дозволить булочнику Его Сиятельства приготовлять хлеб для Ореандского дворца».

Директор Никитского ботанического сада сообщает, что он будет в Ореанду через день поставлять свежие фрукты (примерно в 11 часов утра) и «на все время пребывания в Ореандском имении Их Высочеств будут отпускаться садовнику Клазену оранжерейные цветы и растения». Ялтинский городничий Солодовников присылает во дворец шарлотницы, паштетницы, вафельные формы. Эшлиман по договоренности с М.С. Воронцовым отбирает в его дворце мебель для Ореанды, в том числе 8 ясеневых столов, покрытых зеленым сукном, 2 небольших ясеневых стола, 8 столиков умывальных, 6 ясеневых комодов и 1 лаковый, 6 кроватей-диванов, 14 складных кроватей, доски для глажения платьев и др.

Эти документы говорят о том, что к 1858 г. дворец не был еще полностью меблирован и снабжен всем необходимым в быту. Поэтому у мебельного фабриканта Коррея в Одессе приобретается стол-бюро красного дерева, канапе «со скрытым деревом», 4 дюжины стульев, различные столики: китайские, красного дерева, полированные. Из Одессы же от фирмы Братьев Стифель привозятся столовые сервизы на 48 и 24 персоны, хрустальные приборы такого же количества, чайные сервизы на 24 персоны и два на 12 персон. Кроме этого, приобретаются там же чашки для кофе, колокольчики столовые, кофейная мельница, шоколадница, водоочистительная машина, подсвечники, фонари, дамские фаянсовые горшки и др. Одесский купец Стацуа поставил белье, столовое и постельное, ковры, а купец М. Дорогуплев — кухонную медную посуду.

За все было уплачено свыше 10 тыс. рублей и отправлено пароходом. В Ореанду поступило 3 ящика постельного белья, 1 — столового, 1 ящик ковров, 1 ящик с духами, 13 мест разной посуды, 4 дюжины соломенных стульев, 4 матраца, обтянутых сафьяном для Их Высочеств, 2 бочки льда. Кроме этого, из Одессы были отправлены две коляски для Александры Петровны и Ольги Федоровны, «два фортепиано в отвращении какой-либо малейшей порчи перенесены были из Ялты в Ореанду на руках со всей бережливостью». Для устройства купальни было прислано 800 аршин флотского полотна и направлено 8 плотников. Из таврического внутреннего батальона были командированы в Ореанду 22 солдата под руководством двух офицеров и для работы по парку — еще 54 низших чинов, а к приезду великих князей — рота со знаменами и хором.

Семья Николая Николаевича разместилась на втором этаже, Михаил Николаевич занял антресоли, откуда открывались прекрасные виды на море и парк.

После смерти Александры Федоровны в 1860 г. Александр II подарил имение «Ореанда» великому князю Константину Николаевичу.

К этому времени имение увеличилось больше чем в два раза и состояло из 254 десятин 2331 сажени. Большая часть этой земли была занята лесами. Много места занимали скалистые, каменистые места, крутость гор и обрывов. Площадь, занимаемая дворцом, английским парком, цветниками, фруктовыми садами, виноградником, составляла всего лишь 12 десятин.

Константин Николаевич (1827-1892), второй сын императора Николая I и его жены Александры Федоровны, воспитывался под руководством адмирала Литке. Сподвижник, советчик и надежный помощник своего царствующего брата, он возглавлял либеральное движение в стране (проводил "революцию сверху"), занимался восстановлением почти утраченного в Крымскую кампанию российского флота, покровительствовал журналу "Морской сборник" - инициатору гласности в отечественной печати.

Великий князь Константин Николаевич

С 1831 — генерал-адмирал. С 1850 — член Государственного совета, с 1853 — исполняющий обязанности, а с 1855 по 1881 — управляющий морским министерством. С 1860 — председатель Главного комитета по крестьянскому делу, участвовал в подготовке отмены крепостного права. С 1865 по 1881 — председатель Государственного Совета. Оставив эту должность, он с 1881 года вел жизнь частного человека, сохранив почетный титул генерал-адмирала.

Константин Николаевич владел имением более 30 лет. Он часто приезжал в Ореанду, а после выхода в отставку в 1881 г. почти постоянно жил здесь, за исключением последних месяцев.

Сегодня у подножия горы Крестовой мы не увидим этого дворца. В ночь с 7 по 8 августа 1881 г. пожар уничтожил роскошный дворец (обидная и нелепая случайность: дети прислуги играли со спичками на чердаке, где сушились водоросли). Мрачные остатки некогда величественного строения еще несколько лет громоздились в парке подобно античным руинам.

"От матушки получил я прелестный дворец, его больше нет, - писал владелец Ореанды. - Восстановить его я никогда не буду в состоянии. Пусть же из остатков его созиждется храм Божий".

Место для постройки великий князь выбрал сам и в октябре 1884 года, в день Покрова Богородицы, когда в своих имениях на Южном берегу отдыхали многие из семьи Романовых, заложил в фундамент первый камень.

Проектировал Ореандовскую церковь академик архитектуры А.А. Авдеев, известный знатокам и ценителям византийского зодчества Владимирским собором в Севастополе. Покровскую церковь построили за год и в начале октября 1885 года освятили в присутствии хозяина имения и его гостей.

Архитектор Алексей Александрович Авдеев

Декоративные и мозаичные работы продолжались еще до 1888 года. Церковь украсили великолепные мозаики работы итальянского мастера А. Сальвиатти. В украшении храма принимали участие известные архитекторы и живописцы Г.Г. Гагарин, Д.И. Грим, М.В. Васильев.

Руины дворца упоминаются во многих книгах конца XIX - начала XX века, в том числе в рассказе А.И. Куприна "Морская болезнь". Храм рисовал И.К. Айвазовский - вглядитесь в его картину "Вечер в Крыму". Сюда приезжали герои чеховского рассказа "Дама с собачкой".

Иван Айвазовский. Вечер в Крыму. 1848

Великий князь доживал в скромном "Адмиральском домике", разводил розы. Ореандовский парк был доступен для посещений; владелец имения любил высмотреть из своего окна привлекательную даму и послать ей роскошный букет роз. Правда, адъютант мог вручить цветы другой даме, по своему вкусу, и Константин Николаевич очень сердился...

Великий князь бережно хранил все, что было создано в имении и выращено в парке. Особую ценность представляли здесь тысячелетние можжевельники, железное дерево, арбутус, терпентиновые деревья. Современники с сожалением отмечали, что в других местах эти деревья мельчают и вырождаются, так как их нещадно вырубают, используя твердую древесину на поделки. К сожалению, не удалось найти сведений о том, что было сделано в парке в то время, когда владельцем Ореанды был Константин Николаевич, но несомненно, что одна «из затей художника» (как о том писалось в путеводителе) принадлежит великому князю. Как человек, посвятивший свою жизнь морскому делу, он устраивает два небольших водоема, которым была придана форма морей: Черного и Аральского. Вокруг водоемов были высажены вечнозеленые растения, аккуратной и регулярной их стрижкой садовники добивались очертания Крымских гор и Кавказского хребта.

Тесная дружба связывала Константина Николаевича с замечательным маринистом И.К. Айвазовским. Как вспоминает внук художника в своих морских записках «Из далекого прошлого», изданных в 1948 г. обществом русских офицеров в Америке — Айвазовский и великий князь всегда переписывались, и на письменном столе Айвазовского постоянно стоял портрет великого князя с очень сердечной надписью. Такая же дружба связывала Айвазовского и со свитой великого князя, поэтому великий князь свои телеграммы Айвазовскому подписывал: «Твои ореандские друзья». Дружба эта была окружена морской атмосферой, которую Айвазовский так любил, а встречи его с великим князем еще больше расширяли его взгляды на флот и морское дело. А насколько это было изучено им, видно из мнения о его картинах старых моряков, плавающих на парусных судах, которые говорили, что у него не только вполне верная передача моря, но по его судам можно определить и какая команда была выполнена в данный момент матросами — настолько оснастка корабля точно соответствовала состоянию неба и моря.

Великий князь в своем имении большое внимание уделял разведению винограда. К 90-м годам XIX века виноградники занимали уже 18 десятин. Правда, урожайность вина в Ореанде уступала другим царским имениям в Ливадии и Ай-Даниле, но особенность Ореанды заключалась в том, что здесь выращивались «самые нежные сорта винограда (Совиньон, Каберне, Мальбек, Саперави)».

После кончины великого князя Константина Николаевича имение Ореанда, по завещанию, отошло его младшему сыну Дмитрию, который в 1894 г. продал усадьбу императору Александру III. В это время в имении было уже 303 десятины земли, оно вошло в состав Ливадийского имения.

В Ореанде больше не жили, здесь время от времени гуляли хозяева императорского имения, а в их отсутствие - отдыхающая публика всех сословий.

На протяжении XIX века Ореанда пленяла всех своей особой красотой. В 1902 г. Святковский, автор одного из очерков о Крыме, сравнивая Южный берег с французской Ривьерой, назвал Ореанду «уголком редкой поэтической прелести».

Для нас Ореанда дорога прежде всего тем, что благодаря этой «поэтической прелести» она подарила нам талантливого поэта К.Р. (Константина Романова). Свое первое стихотворение он написал в Ореанде:

Задремали волны,
Ясен неба свод,
Светит месяц полный
Над лазурью вод.

Серебрится море,
Трепетно горит...
Так и радость горе
Ярко озарит...

Руины дворца в Ореанде. Фотография 1899 года

Посетив Ореанду в 1908 году, 50-летний поэт писал:

Я посетил родное пепелище
Разрушенный родительский очаг,
Моей минувшей юности жилище,
Где каждый мне напоминает шаг
О днях, когда, душой светлей и чище,
Вкусив впервые высшие из благ,
Поэзии святого вдохновенья,
Я пережил блаженные мгновенья...

А ныне я брожу среди развалин...
Но этот край так полн очарованья,
И суждено природе здесь вздохнуть
Так много прелести в свои созданья,
Что перед этой дивною красою
Смирился я плененною душою.

6 августа 1908 г. Ореанда-Бильдуген